– Вы не так одеты.
И правда: его кожаная блуза и передник были покрыты бледными нитями волосков терновника, подергивающимися, как зловещие черви. Несколько штук уже опасны, а тело Джайалы будто покрывал белый мех.
Я смотрел в ужасе.
– Но что она там делала? – Джайала достаточно знала о терновнике из моей собственной работы, чтобы избегать его манящих плетей. – Она даже рядом не должна была быть!
– Уличные дети собирают… – Фалзи отвернулся, поняв, какую сказал бестактность, но продолжал: – Мэр предлагает награду за собранные в городе семена терновника. Чтобы предотвратить распространение, медяк за мешок. Выгоднее, чем ловить крыс. И некоторые дети… если сильно проголодаются, идут в большие заросли за городом и поджигают их. А потом собирают семена, когда лопаются стручки.
– В лабораторию, – велел я. – Быстро!
Фалзи легко пронес маленькое тело Джайалы и положил ее на камни возле очага.
– Что будете делать? – спросил Фалзи. – Яд уже внутри.
Я мотнул головой, щеткой стряхнул нити терновника, цепляющиеся за девочку. От них на коже осталось покраснение. Яд и сон циркулировали в ее маленьком теле. Очистив место на горле, я прижал пальцами пульс, нащупывая сердечное эхо.
Медленно. Очень-очень медленно.
– У меня есть снадобья, которые могут помочь. Уходите. Спасибо. Только уходите!
Фалзи прощальным жестом прижал руку к сердцу, покачал головой и оставил нас.
– Пайла, закрой двери, – сказал я. – И окна.
– Но…
– Делай что сказано! И сама не входи. Двери запри.
Когда я впервые задумался над способом убить терновник, это случилось потому, что я заметил: он никогда не растет вокруг медных копей Кеша. Даже когда пал Алакан и земледельцы отступили перед ползучей линией зарослей, медные копи остались чистыми.
Конечно, со временем стало невозможным до них добраться. Терновник окружил этот странный остров иммунитета и продолжил долгий марш на запад, в Алакан. Тонкую ниточку дороги, что вела через терновый лес к медным копям, стало невозможно защитить.
Но медные рудники оставались безопасными еще долгое время после того, как все остальное было поглощено. Этот феномен я заметил, блуждая в поисках новых материалов для своей работы. Кешийская медь шла на красивые урны, которые пользовались большим спросом, так что я часто совершал подобные выходы. Помню, как аккуратно пробирался по длинному туннелю в терновнике, пока рабочие еще старались держать открытой дорогу к копям. Вспомнил лицо рабочего, в поту и в копоти от бесконечных рубок и поджогов, кожаные меха и медные горелки, постоянно горящие и дымящиеся, разбрызгивающие пылающую пасту на ядовитые растения.
И медные копи, открывшие передо мной свои недра. Глубокие ямы и траншеи – работа шахтеров, но еще и поляны и деревья: вокруг терновник стоял стеной, а внутри – ни одной ветки. Оазис.
Некоторые магистры и ученые тоже заметили уникальные свойства кешийских медных копей, но когда все уже искали причины этого явления, волна терновника затопила округу, и вскоре уже никому было не прорубиться к изолированному хранилищу шахтерских инструментов и прудам с отходами.
Конечно, народ усиленно экспериментировал.
Несколько человек придумали вбивать медь в дороги или делать медные ножи, чтобы прорубаться сквозь терновник, считая этот металл панацеей от ползучей напасти. И некоторые уже уверенно его так называли. Одно время очень хорошо расходились медные амулеты. Должен признать, что поставлял на рынок подобные безделушки, отливал амулеты и чеканил тонкие урны, чтобы отпугнуть нашествие. Но вскоре обнаружилось, что на меди терновник укореняется не хуже, чем на вспаханном поле крестьянина или в извести мощных стен Алакана. Гранит лучше защищал от этого растения, но даже он в конце концов давал терновнику укорениться.
И все-таки кешийские медные копи не шли у меня из головы – как они держатся там, в глухом терновом лесу? Залог спасения – если только разгадать загадку. И сейчас, по памяти, я попытался реконструировать условия Кеша в собственной лаборатории, играя с естественным взаимодействием флоры и руды, нащупывая единственную формулу, призванную остановить победный марш смертоносных зарослей.
За Пайлой закрылась дверь. Я снова пощупал пульс Джайалы – он почти затих. Побеги терновника любят пускать в ход профессиональные убийцы и отвергнутые любовницы. Яд вызывает необоримый сон, постепенно уступающий более глубокой тьме. Он сжимает сердце и замедляет его биение, пока кровь не начинает ползти холодным сиропом и в конце концов останавливается полностью. Тело иногда сохраняется годами, пока крысы, мыши и мухи не проникают вглубь и не разрушают его изнутри.
Сейчас ядовитые щупальца терновника густо покрывали кожу Джайалы. Взяв медный стержень, я провел им по ее рукам. Потом коснулся ее тела
