Белари, она улыбалась. Восхищение зрителей омывало ее, словно бальзам удовольствия.
Они сделали реверанс перед Белари, как их учили, в первую очередь выказав почтение своей покровительнице и создательнице, богине-матери. Белари улыбнулась этому отрепетированному жесту и присоединилась к аплодисментам. Аплодисменты нарастали, и Ния с Лидией сделали реверансы всем сторонам света, после чего подобрали рубашки и покинули сцену, направляясь под надзором громадного Бурсона к своей госпоже.
Аплодисменты не стихали, пока они шли к Белари. В конце концов, по знаку Белари, на смену хлопкам пришла уважительная тишина. Белари улыбнулась гостям, положила руки на хрупкие плечи девочек и сказала:
– Дамы и господа, позвольте представить наших девочек-флейт.
Вновь разразились аплодисменты, последний льстивый залп, после чего гости начали разговаривать, обмахиваясь, ощущая распаленный девочками жар.
Белари прижала девочек-флейт к себе и прошептала:
– Вы хорошо выступили.
Затем осторожно обняла их.
Глаза Вернона Уиера блуждали по обнаженным телам Лидии и Нии.
– Ты превзошла себя, Белари, – сказал он.
В ответ Белари слегка наклонила голову. Теперь плечо Лидии сжимала рука собственника. Голос Белари не выдал ее напряжения, она говорила легко, как человек, довольный своим положением, но ее пальцы впились в кожу Лидии.
– Это мои лучшие.
– Выдающееся произведение искусства.
– Переломы костей обходятся дорого. Они ужасно хрупкие. – Белари нежно улыбнулась девочкам. – Они забыли, каково это – ходить без осторожности.
– Самые прекрасные вещи всегда хрупки. – Вернон прикоснулся к щеке Лидии. Она сдержалась и не отпрянула. – Очевидно, создать их было непросто.
Белари кивнула.
– Они устроены сложно. – Она провела по отверстиям в руке Нии. – На каждую ноту влияет не только положение пальцев на клавишах, но и то, как они прижимаются друг к другу или к полу, а также согнута рука или выпрямлена. Мы заморозили их гормональный уровень, чтобы они не росли, а затем начали создавать инструменты. Чтобы играть и танцевать, им требуется колоссальное мастерство.
– Как долго ты их тренируешь?
– Пять лет. Семь, если считать операции, с которых начался процесс.
Вернон покачал головой.
– И мы ничего о них не слышали.
– Ты бы все испортил. Я же собираюсь сделать их звездами.
– Мы сделали звездой тебя.
– И ты же меня уничтожишь, если я ошибусь.
– Значит, ты выпустишь их на рынок?
– Разумеется. – Белари улыбнулась. – Я сохраню контрольный пакет, но остальное продам.
– Ты разбогатеешь.
Белари снова улыбнулась.
– Более того, я обрету независимость.
Вернон искусно изобразил разочарование.
– Полагаю, это означает, что мы не подключим тебя к «ТачСенс».
– Полагаю, нет.
Напряжение между ними было осязаемым. Вернон, расчетливый, ищущий лазейку, – и противостоящая ему Белари, вцепившаяся в свою собственность.
Вернон прищурился.
Словно прочитав его мысли, Белари сказала:
– Они застрахованы.
Вернон грустно покачал головой.
– Белари, ты меня оскорбляешь. – Он вздохнул. – Думаю, я должен тебя поздравить. С такими подданными и таким богатством ты достигла намного большего, чем я считал возможным, когда мы познакомились.
