следит за ней, без сомнения, довольная, что Лидия так же любит сладости, как и она сама. Лидия втайне улыбнулась, радуясь, что Белари увидит ее мятеж. Поднесла клубнику к губам.
Внезапно у нее возникла новая мысль.
На пороге смерти Лидия замерла, повернулась и предложила клубничину своей покровительнице.
Предложила в знак подчинения, с униженностью создания, которое полностью пребывает в чужой власти. Склонила голову и протянула на ладони бледной руки, призвав все свое мастерство, изображая преданную служанку, отчаянно желающую доставить Госпоже удовольствие. Затаила дыхание, забыв о зале, в котором находилась. Гости исчезли, разговоры смолкли. Воцарилась полная тишина.
Остались только Белари, клубничина и застывший момент восхитительной вероятности.
Люди из песка и шлака
– Недружественное движение! Проникновение в периметр! Проникновение в периметр!
Адреналин загудел в крови, я содрал с себя очки «Реакции погружения». Городской пейзаж, который я собрался было снести, исчез, сменившись множеством экранов мониторного зала, отражающих места горных работ компании «СесКо». На одном из экранов тянулся красный фосфоресцирующий след нарушителя – горячая отметка, как след крови, расплесканной на пути к «Карьеру-8».
Яак уже выбежал из зала, я тоже поспешил за снаряжением.
Яака я догнал в кладовой, где он брал «ТС-101» со слэшбэнгами и натягивал на татуированное тело экзоскелет. Он перехлестнул могучие плечи патронташами хирургических пакетов и побежал к внешним люкам. Я застегнул собственный экзоскелет, взял из оружейной стойки «сто первый», проверил заряд и направился следом.
Лиза уже сидела в электролете, турбины его взвыли, как баньши, когда раздалась диафрагма люка. Часовые кентавры направили на меня свои «сто первые», потом остыли, когда в их наголовные дисплеи поступила информация «свой-чужой». Я побежал по бетону, и кожу покалывало от порывов ледяного монтанского ветра и потока от реактивных двигателей «Хентаса Марк-V». Облака наверху горели оранжевым от шахтерских ботов «СесКо».
– Чен, давай! Шевелись! Шевелись! Шевелись!
Я нырнул в люк охотника, и корабль взмыл в небо. Его мотнуло, меня бросило на переборку, «Хентасы» завертелись быстрее, и охотник устремился вперед. Люк закрылся, вой ветра стал тише.
Я пробрался вперед к полетному кокону и всмотрелся поверх плеч Яака и Лизы в лежащий внизу ландшафт.
– Хорошо поиграли? – спросила Лиза.
– Я почти выиграл, – нахмурился я. – Добрался уже до Парижа.
Мы вырвались из туманов над водосборными озерами, пройдя в дюймах над водой, и вышли к дальнему берегу. Охотник вильнул – программа ухода от столкновений дернула нас прочь от неровностей местности. Лиза перехватила управление у компьютера и вернула корабль к полету над почвой, настолько низко, что можно было бы, высунув руку, скользнуть кончиками пальцев по острой щебенке, над которой мы пролетали со свистом.
Взвыли сигналы тревоги, Яак их заглушил, а Лиза увела охотника ниже. Впереди поднимался террикон. Мы вспахали его склон и спланировали в следующую долину. Двигатели затрясло – Лиза вывела их на пределы мощности. Мы перемахнули другой террикон; впереди до самого горизонта тянулся изрезанный ландшафт разрабатываемых гор. Мы снова нырнули в туман и пронеслись на бреющем еще над одним водосборным озером, оставив на густых золотых водах резкий кильватерный след.
Яак всмотрелся в экраны охотника:
– Есть, нашел. – Он осклабился. – Движется, но медленно.
– Контакт через одну минуту, – доложила Лиза. – Никаких контрмер не принимает.
Я смотрел на экраны слежения, отображавшие нарушителя. На них выводились в реальном времени данные со спутников «СесКо».
– Даже не замаскировался. Можно было бы мини-атомную на него пустить с базы, если знали, что он не собирается прятаться.
– Могли спокойно доиграть, – сказала Лиза.
– Еще можем хлопнуть, – предложил Яак.
Я покачал головой:
– Нет, давай сперва посмотрим. Если его испарить, там ничего не останется, а Бунбаум захочет знать, зачем мы брали охотника.
– Тридцать секунд.
– А ему плевать, не брал ли кто-нибудь охотника для увеселительной поездки на Канкун.
Лиза пожала плечами:
