– Вы понимаете, мистер Соколов, что я обязан принять во внимание решение суда присяжных и вынести вам обвинительный приговор?
Андрей кивнул, глядя в объектив камеры. Все, кто смотрел в эти минуты онлайн-трансляцию уникального процесса, почувствовали себя неловко под прицелом ярких, как безоблачное небо, синих глаз. А ведь в его взгляде не было ни злости, ни осуждения. Только сожаление и глубокая любовь. Так обычно смотрят родители на провинившихся чад, когда те сознались в содеянном, но так и не поняли в полной мере, что натворили.
Судья Мартинес тоже смутился. Чтобы как-то замаскировать это, громко откашлялся и нарочито строгим голосом объявил:
– Именем Галактической Федерации осужденный Андрей Соколов лишается гражданства и приговаривается к пожизненной ссылке на пограничные рубежи. Ему запрещается появляться в пределах внутреннего кольца обитаемых планет, подавать апелляцию, просить о помиловании и досрочном освобождении. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. – Мартинес стукнул молоточком по столу: – Последнее слово приговоренного.
Соколов грустно улыбнулся с экрана.
– Я не буду долго занимать ваше время, господа. Скажу лишь, что вы совершите большую ошибку, если надумаете восстановить машину. Не делайте этого! Разрешите творцам включать фантазию, и тогда у вас будет шанс. В противном случае уже через триста лет вы рискуете деградировать настолько, что Федерация распадется на отдельные миры по причине элементарного отсутствия звездного флота. Просто у вас не станет желающих бороздить космос. У меня все, ваша честь.
Об Андрее Соколове забыли почти сразу после приговора. Даже новость о том, что его корабль бесследно исчез, никого не всколыхнула. Подумаешь, пропала «скорлупка» с арестантом. В Федерации и без того много проблем, чтобы думать о каком-то сосланном в ссылку чудаке.
Говорят, нет пророка в своем отечестве. Абсолютная правда. Людей, способных предвидеть будущее благодаря развитому уму и аналитическим способностям, редко воспринимают всерьез. Зато, когда все происходит так, как они предсказывали, становится поздно что-либо менять.
Андрей ошибся в своих прогнозах. По доброте душевной он отвел человечеству слишком много времени. На самом деле упадок наступил на сто тридцать семь лет раньше назначенного им срока. Люди перестали грезить о будущем и настолько погрузились мыслями в прошлое, что не заметили, как оно завладело настоящим.
Федерация распалась. Население ставших независимыми друг от друга миров вскоре забыло о том, что когда-то могло бороздить дальний космос. Лишь представители нескольких самых развитых планет сохранили возможность летать на космических кораблях, но только в пределах своих солнечных систем. Технологии межзвездных путешествий оказались безвозвратно утраченными.
Спустя тысячу лет после эпохального судебного процесса настал час, когда на Землю прилетели огромные межгалактические корабли. Из них вышли высокие, стройные люди с крепкими, как сталь, мышцами и красивыми одухотворенными лицами. Пришельцы учили дикарей (человечество к тому времени скатилось до уровня обитателей пещер) обрабатывать металлы, возделывать землю, строить удобные для жизни дома.
А еще они принесли с собой любовь к книгам и легенду о том, как когда-то на планету списанных в утиль роботов с небес спустился человек по имени Сокол. Он разглядел в металлических копиях людей зачатки души, писал для них и поддерживал робкие попытки отдельных уникумов сочинять что-то свое. Благодаря ему искусственный интеллект механических особей развился настолько, что начался необратимый процесс эволюционирования. Роботы самосовершенствовались и со временем превратились в уникальные синтетические самовоспроизводящиеся организмы, внешне практически не отличимые от живых людей.
Когда синтеты вышли в космос и освоили множество незаселенных миров, настал час выполнить данную Соколу клятву. Перед смертью он завещал роботам навестить Землю и помочь людям вновь подняться на вершину величия, благодаря силе и магии живого слова.
Арти Д Александер
Гастарбайтеры Галактики
Космический ассенизатор номер ХХХХХ как раз ускорялся, направляясь на вызов с планетной системы ХХХ, когда получил общеизвестный в этой части обитаемых галактик сигнал «МэйДэй». Он был едва различим, и универсальный переводчик едва справился со своей задачей, несколько минут терпеливо, но эффективно разбирая мало различимые слова и фразы.
Унг стянул с себя старый запотевший комбинезон и шумно почесал когтями, заметно отросшими за этот рейс, свою широкую грудь. Согласно инструкции, это было запрещено – не чесаться, конечно, было запрещено, а раздеваться, – сидя прямо за панелью управления. Но температурный режим в тесной кабине постоянно сбоил, и «мусорщик», как любовно называли данный раздолбанный транспорт портовые рабочие, давно было пора отправить на пенсию, а выражаясь более точно – в утиль. Он был не просто транспортом для обнаружения, перемещения или ликвидации космического мусора, он был настоящим ветераном-долгожителем. Его потертые и местами еще покрытые пятнами краски борта были многократно пробиты настоящими боевыми снарядами и пулями. Возможно, это было своеобразным знаком уважения и благодарности. Нередко над ним глумились богатенькие и скучающие в космосе «леди и джентльмены», которых не пугала ответственность за жизни каких-то жалких мусорщиков, слишком многочисленных, по их мнению, и не обремененных высоким уровнем интеллекта.
…
В кабине было то слишком холодно, то слишком жарко, и никакой романтики дальнего космоса, хотя исполняемое мусорщиками дело было так же важно,
