как и более почетные обязанности, принятые в процветающем цивилизованном мире. Несмотря на актуальность своевременной и нужной космическим дорогам, орбитам и планетам уборки, вслед этому транспорту обычно плевали, картинно отворачивались и демонстративно зажимали носы, завидев служебные комбинезоны «ассенизаторов», абсолютно не принимая в расчет, что употребляемое как обидное слово «ассенизация» изначально происходит от невинного французского assainissement – оздоровление. Да и никакого запаха мусора не было и в помине, не считая собственного запаха экипажа, запертого в тесном пространстве престарелого судна и механизмов. Напарник Унга, Аа, тихо и мирно посапывая, спал, удобно свернувшись на узкой постели, не пристегнув, как положено по инструкции, удерживающие ремни и не снимая обуви после своей смены.
Но в космосе, как в море. Поймал сигнал – сделай, что сможешь, а не отсиживайся. В космосе никакая «хата не с краю», а если ты, не дай бог, нажил дурную славу и прошел мимо, то и тебе никто уже не поможет. А такого даже самый последний из наемных мусорщиков себе не позволит. Этот район вообще малопосещаемый Отстойник, и повезло, что хоть одно судно оказалось поблизости, следовательно, нечего долго думать и надо действовать. Ведь завтра любой может оказаться на месте тех, с кем сегодня случилось несчастье. Оставшийся в одних трусах, вытирая пот волосатой лапой с выпуклого лба со слегка выпученными от умственного напряжения глазами, Унг с усилием перевел в активное положение давно не используемую и заклиненную еще прежним экипажем рукоять ручного управления, решительно и без колебаний снимая судно с автопилота. Вены на его сильных руках вздулись от усилия, но рукоять медленно поползла, грозя отвалиться и далее никому уже не подчиняться, но все же, жалобно скрипнув, сдалась и встала в нужное положение. Это тоже было запрещено и грозило крупными неприятностями, однако Унг прекрасно знал, что делает, хотя пилотских курсов не кончал. Наконец неповоротливая посудина сделала широкий разворот и, пролетев по кривой еще некоторое время, неуверенно, но все же взяла курс на сигнал бедствия.
…
Существу, потерпевшему бедствие, уже нельзя было ничем помочь. Слишком серьезным было его положение. Возможно, какие-то специалисты еще могли бы иметь особые медицинские средства, чтоб продлить его жизнь, но ничего подходящего для этого не было на борту старого и невзрачного мусорщика, рабочие которого обходились компании дешевле технического обслуживания. Автономный переводчик с натужным шипением транслировал слова, которые существо старалось произнести как можно яснее, несмотря на то, что его раны были несовместимы с жизнью. Из его речи следовало, что этот корабль, а точнее, теперь уже его жалкие обломки, последнее, что осталось от разгромленного посольства некогда великой и духовно развитой цивилизации, исполняющей мирную гуманитарную миссию на одной из периферийных планет. Выполнив свою высокую миссию, после завершения намеченной программы они должны были вернуться на свою далекую родину, где их с нетерпением ожидали близкие. Существо было Послом, несмотря ни на какие обстоятельства до последней минуты исполняющим свой долг перед народом. Указав на массивный странный аппарат, умирающий с надеждой обратился к Унгу и его напарнику.
–
Отдав последнюю дань уважения послу, потрясенные трагедией и собственным бессилием, Унг и Аа, не вдаваясь в технические подробности, просто перенесли на свой мусорщик все имущество, какое было возможно снять и унести с гибнущего посольского корабля. И долго не могли успокоиться. Вовсе не так они себе представляли свою встречу с представителями иных миров. Но, как выяснилось позже, это никого, кроме них, не волновало. И никто не собирался выслушивать слова каких-то гастарбайтеров, которые вообще должны работать молча и радоваться, что их вообще обеспечили такой замечательной работой, когда вокруг и без них всего хватает…
…
В моменты печали эмоциональный Унг действительно молчал. Он вспоминал отца, запечатленного на ступенях одного из самых престижных Университетов планеты. А потом все разрушилось, один за другим закрывались Университеты, специалисты и ученые оказались не нужны собственной планете. Та же участь посетила и художников, ремесленников и прочих, но уже не потому, что они не нужны, а потому, что у безработного населения кончились деньги и начались вооруженные конфликты. И все сделала не война, а посетившая их вполне с гуманными и мирными намерениями, традициями, технологиями и знаниями более развитая цивилизация. Вот тогда-то и были введены на планету Миротворцы, не допустившие самоуничтожения. И щедрое содружество рас, не имея права на вмешательство, но из сочувствия и экономических соображений, предоставило несколько одичавшим за годы Контакта аборигенам право выезда и льготы на рабочие места в обитаемой Вселенной…
Прошел год с момента происшествия, и в космопорт Федерации неожиданно прибыла инопланетная делегация из какой-то малоосвоенной дальней дали, ранее не проявляющая никакого внимания к бизнесу и сотрудничеству. Их приняли максимально торжественно и учтиво. Гостей окружили особым почетом, роскошью и вниманием, произнеся немало красивых фраз и выражая надежду на плодотворное будущее. Но, без всякого сожаления пропустив обед и громкие речи, делегаты лишь попросили представить им двух людей, простых сотрудников. Мусорщика Унга и Аа.
–
На новом причале для ВИП-судов гордо красовался самыми последними техническими возможностями высокоскоростной, отлично вооруженный,
