раздавались крики охранников.
Инеж зацепила ошейник Матиаса и встала на цыпочки, чтобы надеть на него мешок. Но когда она перешла к Нине, та часто заморгала и кивнула на двери фургона. Ей все еще было любопытно, как Каз их закроет.
– Смотри, – произнесла сулийка одними губами.
Каз подал Инеж сигнал, и она быстро спрыгнула вниз. Затем закрыла двери на замок и задвинула засов. Через секунду те открылись с противоположной стороны. Каз попросту снял петли. Они часто использовали этот трюк, когда замок оказывался слишком сложным, чтобы справиться с ним в короткое время, или хотели создать видимость, что кража произошла изнутри. «Идеально для инсценировки самоубийства», – сказал ей однажды Бреккер. Она до сих пор не знала, говорил ли он искренне.
Инеж кинула прощальный взгляд на дорогу. Охранники справились с деревом. Тот, что покрупнее, стряхивал пыль с рук и похлопывал лошадь по спине. Второй уже подходил к фургону. Инеж схватилась за край двери и подтянулась, протискиваясь внутрь. Каз тут же принялся ставить петли на место. Инеж натянула мешок на удивленное лицо Нины и заняла свое место рядом с Джеспером.
Но даже в тусклом свете было видно, что Каз двигался слишком медленно, его пальцы в перчатках работали не так быстро, как обычно. Что с ним случилось? И почему он замер у дверей фургона? Что-то заставило его промедлить, но что?
Она услышала звон металла, когда Каз уронил один из винтиков. Инеж опустила взгляд на пол и подтолкнула его обратно к парню, пытаясь не обращать внимание на свое участившееся сердцебиение.
Каз присел, чтобы закрутить вторую петлю. Он тяжело дышал. Инеж понимала, что он работает без света, только на ощупь, да еще и в этих чертовых перчатках, которые он никогда не снимает, но девушка сомневалась, что проблема в этом. Она услышала шаги с правой стороны фургона и голос охранника. «
Раздался еще один лязгающий звук. Каз выругался себе под нос. Внезапно дверь затряслась – стражник дернул за замок. Каз прижал руки к петле. Щель света под дверью стала шире. Инеж резко втянула воздух.
Петли выдержали.
Еще одна фраза на фьерданском, снова шаги. Затем раздалось звяканье упряжи, и фургон покатился вперед, громыхая по дороге. Сулийка шумно выдохнула. В горле совсем пересохло.
Каз занял свое место и натянул ей мешок на голову. В нос ударил затхлый запах. Сейчас он наденет мешок на себя и прицепит ошейник к крючку. Все довольно просто, дешевый трюк фокусника, а Каз знал их все. Его рука прикоснулась к ее коже, пока он застегивал на горле ошейник. Тела прижимались к Инеж сзади и сбоку, сдавливая ее со всех сторон.
Пока они в безопасности. Но, несмотря на грохот колес, Инеж слышала, что дыхание Каза ухудшилось – стало прерывистым, с посвистыванием, как у зверя, пойманного в ловушку. Она никогда бы не подумала, что услышит такие звуки от него.
Именно потому, что Инеж прислушивалась, она знала точно, когда Каз Бреккер, Грязные Руки, главный подонок Бочки и самый опасный парень в Кеттердаме, потерял сознание.
Деньги, которые господин Герцун оставил Казу и Джорди, закончились на следующей же неделе. Джорди попытался вернуть свое новое пальто, но магазин отказался его брать, а ботинки Каза уже выглядели поношенными.
Когда они принесли в банк кредитный договор, подписанный господином Герцуном, то обнаружили, что, несмотря на все официальные с виду печати, эта бумажка ничего не стоила. Никто даже не слышал о господине Герцуне и его деловом партнере.
Через два дня их выселили из пансиона, и мальчикам пришлось спать под мостом, но городская стража быстро их прогнала. Они бесцельно бродили по улицам до самого утра. Джорди настаивал, что им нужно вернуться в кофейню. Они долго сидели в парке на противоположной стороне улицы. Когда наступила ночь и стражники вновь вышли в обход, братья направились на юг – к улицам нижней Бочки, где полиция не утруждала себя патрулированием.
Заночевали под лестницей в проулке за кабаком, приютившись между выброшенной плитой и мешками с кухонными отходами. В ту ночь их никто не трогал, но в следующую пришла банда парней, объявивших, что они влезли на территорию Портовых Лезвий. Джорди избили, а Каза столкнули в канал, не забыв прихватить его ботинки.
Брат вытащил его из воды и отдал сухое пальто.
– Я голоден, – сказал мальчик.
– А я – нет, – ответил Джорди. Почему-то Казу это показалось забавным, и они оба расхохотались. Джорди обнял Каза и сказал: – Пока что победа за городом. Но мы еще посмотрим, кто останется победителем.
Следующим утром Джорди проснулся с горячкой.
Позже люди назовут эпидемию огненной оспы, охватившей Кеттердам, «Чумой Придворной Дамы» – в честь корабля, который, как полагали, привез заразу в город. Самый тяжелый удар пришелся по людным трущобам Бочки. На улицах лежали трупы, по каналам плавали специальные лодки с лопатами и
