Шестерка воронов

блокнот. Его черные волосы падали на лоб. На вид ему было не больше пятнадцати.

– Мы не причиним тебе вреда, – сказала Нина на шуханском. – Где Бо Юл-Баюр?

Мальчик откинул волосы со своих золотых глаз.

– Он мертв.

Нина нахмурилась. Информаторы Ван Эка ошиблись?

– Тогда что это все?

– Вы пришли убить меня?

Девушка даже не знала, что на это ответить.

– Сэш-юэ? – рискнула она.

Лицо мальчика расслабилось от облегчения.

– Вы из Керчии.

Нина кивнула.

– Мы пришли спасти Бо Юл-Баюра.

Шуханец подобрал колени к груди и обнял их руками.

– Его уже никто не спасет. Мой отец умер, когда фьерданцы пытались остановить керчийцев, которые хотели вызволить нас из Амрат Ена. – Его голос дрогнул. – Он погиб под перекрестным огнем.

Мой отец. Нина перевела все сказанное Матиасу, пытаясь осознать, что это значило для них.

– Умер? – воскликнул Хельвар, и его широкие плечи слегка поникли. Нина знала, о чем он думает: они столько пережили, столько сделали, а Бо Юл- Баюр все это время был мертв.

Но фьерданцы неспроста оставили в живых его сына.

– Они хотят, чтобы ты воссоздал формулу, – предположила Нина.

– Я помогал папе в лаборатории, но не все помню. – Мальчик закусил губу. – И я тянул время.

Парем, что фьерданцы использовали на гришах, наверное, был из того запаса, который Бо Юл-Баюр вез в Керчию.

– Ты можешь это сделать? – спросила Нина. – Можешь воссоздать формулу?

Мальчик замешкался.

– Думаю, да.

Нина с Матиасом переглянулись.

Девушка сглотнула. Ей доводилось убивать раньше. Она и сегодня убивала, но это другое дело. Мальчик не наставлял на нее пистолет и не пытался ей навредить. Убив его, – а это несомненно убийство, – она предаст Инеж, Каза, Джеспера и Уайлена. Людей, которые рискуют жизнями в эту минуту, ради денег, которых никогда не увидят. Но затем она подумала о бездыханном теле Нестора на снегу, о камерах, полных гришей, потерявших самих себя в невыносимых страданиях. И все из-за этого порошка.

Она подняла руки.

– Прости. Если у тебя получится, страданиям, которые ты выпустишь на волю, не будет конца.

Шуханец посмотрел на нее твердым взглядом, упрямо задрав подбородок, словно знал, что этот момент может настать. Совершенно очевидно, что правильно будет убить ребенка быстро и безболезненно. Разрушить лабораторию со всем содержимым. Искоренить секрет юрды-парема. Если хочешь уничтожить виноградную лозу, нужно не просто отрезать ее, а выкопать растение из земли с корнями. Тем не менее ее руки дрожали. Разве не так же думали дрюскели? Истреби угрозу, сотри ее с лица земли, и неважно, что перед тобой невиновный человек.

– Нина, – ласково позвал Матиас, – он же просто ребенок. Один из нас.

Один из нас. Мальчишка, немногим младше ее, попавший на войну, которую сам не выбирал. Он умел выживать.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Кювей.

– Кювей Юл-Бо, – начала девушка. Что она собиралась сделать: вынести приговор? Извиниться? Молить о прощении? Кто его знает. Когда она вновь обрела голос, то просто сказала: – Как быстро ты сможешь уничтожить эту лабораторию?

– Быстро, – ответил он. Затем рассек рукой воздух, и пламя под одной из мензурок выстрелило синей аркой.

Нина уставилась на него.

– Ты гриш! Инферн.

Кювей кивнул.

– Юрда-парем – это ошибка. Отец пытался найти способ, как скрыть мои силы. Он был фабрикатором. Гриш, как и я.

Мозг Нины вскипел: Бо Юл-Баюр – гриш, скрывавшийся прямо под носом, за границами Шухана. Времени на то, чтобы переварить эту информацию, не