– Ты можешь умереть и с Отбросами.
Глаза сулийки заблестели.
– Могу. Но я умру стоя и с ножом в руке.
Следующим утром Инеж помогла Нине сбежать из «Изумрудного дворца». Они встретились с Казом Бреккером, и, несмотря на его холодность и странные кожаные перчатки, Нина согласилась присоединиться к Отбросам и работать в «Белой розе». Меньше чем через два дня в «Сладком ателье» умерла девушка, задушенная у себя в кровати клиентом, одетым Мистером Кримсоном. Его так и не нашли.
Нина доверилась Инеж и не пожалела, хотя сейчас, в этот самый момент, ее раздражали они все. Она наблюдала, как несколько Грошовых Львов кололи ящерицу пиками. Судя по всему, монстр насытился своей трапезой и позволил загнать себя обратно в туннель. Его крупное тело извивалось из стороны в сторону ленивой волной.
Толпа продолжала свистеть. Когда на арену вышли стражники и убрали останки несчастного, от его плоти все еще исходил дым.
– Почему они жалуются? – сердито поинтересовалась Нина. – Разве они не за этим сюда пришли?
– Им хотелось настоящей драки, – ответил Каз. – Заключенный слишком быстро сдался.
– Это отвратительно.
Парень пожал плечами.
– Отвратительно то, что я не додумался до этого первым.
– Они не рабы, Каз, а заключенные!
– Убийцы и насильники.
– А также воры и мошенники. Как
– Нина, милая, никто не заставляет их драться. Они сами выстраиваются в очередь. Для них это шанс. Если они выиграют, то получат хорошую еду, отдельную камеру, выпивку, юрду и свидания с девушками из Западного Обруча.
Маззен хрустнул костяшками.
– Похоже, им тут живется лучше, чем нам в Клепке.
Нина посмотрела на кричащую толпу, на зазывал, мельтешащих в проходах и принимающих ставки. Может, заключенные Хеллгейта и сами просились в бой, но деньги за это получал Пекка Роллинс.
– Хельвар… Хельвар же не участвует в боях, правда?
– Хочешь поддержать друга? Мы сюда не за этим пришли.
Он точно заслуживал хорошей оплеухи.
– Ты в курсе, что я могу заставить тебя обмочиться, слегка пошевелив пальцем?
– Полегче, сердебитка. Мне нравятся эти брюки. А если ты начнешь возиться с моими органами, Матиас никогда больше не увидит солнца.
Нина выдохнула и отвернулась.
– Нина… – пробормотала Инеж.
– Даже не начинай.
– Все получится. Позволь Казу делать то, что он делает лучше всего.
– Он ужасно себя ведет.
– Зато эффективно. Злиться на Каза за безжалостность – все равно что злиться на плиту за то, что она горячая. Ты же его знаешь.
Девушка скрестила руки на груди.
– На тебя я тоже злюсь.
– На меня? За что?
– Не знаю. Я еще не придумала.
Инеж быстро сжала ей руку, и через секунду Нина, смягчившись, сжала ее в ответ. Началась следующая битва, потом еще одна, а Нина сидела, ничего не видя, погруженная в свои мысли. Убеждала себя, что готова вновь увидеться
Однако когда из пещеры вышел Матиас, она поняла, что ошибалась. Нина мгновенно его узнала. Каждую ночь, весь прошлый год, она засыпала, вспоминая его лицо. Эти золотистые брови и острые скулы ни с какими другими не перепутаешь. Но Каз не соврал – Матиас сильно изменился. Парень, который с яростью смотрел на толпу, был ей незнаком.
Нина вспомнила, как они впервые встретились в залитом лунным светом каэльском лесу. Его красоту она расценила как несправедливость по отношению к ней. В другой жизни, наверное, он пришел бы для того, чтобы ее спасти – рыцарь в сверкающих доспехах с золотистыми волосами и светло-голубыми глазами цвета северных ледников. Но Нина сразу же догадалась, кто он на самом деле. Достаточно было услышать, что он говорит, и увидеть отвращение на его лице, появлявшееся всякий раз, когда парень смотрел на нее. Матиас Хельвар был
