– Почему? Чего ты так боишься? Что я могу начать тебе нравиться?
Он ничего не ответил.
Несмотря на усталость, Нина вырвалась вперед.
– В этом все дело, не так ли? Ты не хочешь, чтобы тебе нравилась девушка-гриш. Боишься, что если будешь смеяться моим шуткам или отвечать на вопросы, то начнешь воспринимать меня как человека. Это так ужасно?
– Ты и так мне нравишься.
– Что это было?
– Ты и так мне нравишься, – сердито повторил он.
Девушка засияла, чувствуя, как по ее телу прошла волна удовольствия.
– А если серьезно, неужели это так плохо?
– Да! – проревел фьерданец.
– Почему?
– Потому что ты ужасна. Громкая, непристойная и… вероломная. Брум предупреждал нас, что гриши умеют очаровывать.
– А-а, понятно. Я порочная соблазнительница-гриш, обольстила тебя своими чарами! – Она ткнула его в грудь.
– Прекрати.
– Нет, я тебя обольщаю.
– Помолчи уже!
Она танцевала вокруг него на снегу, тыча пальцем ему в грудь, живот, бока.
– Господи, какой же ты твердый! Такое произведение искусства требует немалых усилий. – Он засмеялся. – Сработало! Соблазнение началось. Фьерданец повержен. Ты бессилен против моих чар. Ты…
Лед под ее ногами проломился, и Нина сорвалась на крик. Она вслепую замахала руками, пытаясь схватиться за что-нибудь, что остановит падение. Ее пальцы царапали лед и камни.
Дрюскель схватил ее за руку, и девушка вскрикнула от боли, ибо он чуть не вырвал ее из сустава.
Так она и зависла над пустотой; единственное, что удерживало ее от падения в зияющую ледяную пасть, – это рука Матиаса. Она взглянула ему в глаза, и на миг ей почудилось, что он ее отпустит.
– Пожалуйста, – взмолилась она. По ее щекам текли слезы.
Он перетащил ее через кромку льда, и они медленно поползли к твердой почве. Затем легли на спину и попытались отдышаться.
– Я испугалась… испугалась, что ты меня отпустишь, – выдавила Нина.
Последовала длинная пауза, а потом он выпалил:
– Я думал об этом. Всего секунду.
Девушка издала смешок.
– Все нормально. Я бы тоже об этом подумала.
Фьерданец поднялся на ноги и протянул ей руку.
– Меня зовут Матиас.
– Нина, – ответила она и пожала ее. – Приятно познакомиться.
Кораблекрушение случилось больше года назад, но казалось, будто с того времени не прошло и дня. Иногда Нине хотелось вернуться назад, когда все еще было хорошо, к тем долгим дням на льду, когда они были просто Ниной и Матиасом, а не гришом и охотником на ведьм. Но чем больше она об этом думала, тем яснее понимала, что они просто обманывали себя. Те три недели были ложью, которую они выдумали, чтобы выжить. А правда – это кострище.
– Нина, – позвал Матиас, уже почти переходя на бег позади нее. – Нина, ты должна вернуться к остальным.
– Оставь меня в покое.
Когда он взял ее за руку, она развернулась и сжала кулак, перекрывая ему доступ к воздуху. Любой другой сразу бы отпустил ее, но Матиас был натренированным дрюскелем. Он схватил ее вторую руку, прижал к телу и крепко обхватил девушку, чтобы она не могла воспользоваться ею.
– Перестань, – тихо сказал фьерданец.
Она пыталась вырваться, свирепо глядя на него.
– Отпусти меня.
– Не могу, пока ты представляешь угрозу.
– Я всегда буду для тебя угрозой, Матиас.
Уголки его губ приподнялись в грустной улыбке. В глазах была печаль.
