депеши:
Лица на той стороне она не видела. Слишком большое расстояние и… этот медиум был не чета Юнкеру. Бледный, хоть макоман и гад, но отсюда доставал до Гестеля сквозь бурю; Лара даже различала его внешность. «Белому Облаку» досталась лёгкая работа — дав отзыв, только ловить сигнал из-за Малого моря и записывать.
«Ох, похоже, гере Глинт тут не засидится!.. Карамо умеет свинью подложить. Целую пату с хвостом».
Покрываясь испариной, словно Бези после стакана противоядия, Лара читала и читала, стараясь не терять прицел луча. Лепет ангелов? Да легче на рынке возы разгружать!.. Пару раз она сбивалась, луч прерывался, и приходилось заново повторять абзац.
Тем временем Карамо взбалтывал пробирку, куда он опустил часть смолы со шпателя. В спирту вязкое вещество мало-помалу растворялось, давая густой медовый цвет.
— Попробуем создать экстракт живицы, — увлечённо говорил учёный дворянин себе под нос. — Надеюсь, так её можно хранить дольше.
Читка шла к концу, осталось строки три, как вдруг Ларите показалось, что вечерний ветер ворвался в комнату, подхватил её — вот-вот сметёт со стула, вынесет в окно и помчит по воздуху, как лист бумаги. Уронив депешу, она зажмурилась и вцепилась руками в края сиденья.
—
— Ларита, что случилось? — встревожился Карамо.
Она очнулась, поняла, что никакого ветра нет. Но по шлему бил, нёсся и гудел эфирный вихрь, как будто пространство эфира сдвинулось и пошло каруселью, а она стояла на пути громадного, необоримого ветра.
— Очень сильные помехи… — выдохнула она. — Все голоса глушит. Даже грозу забивает…
— Снимите шлем. Не дочитали — и хватит. Важное было в начале, до середины текста.
Но Лара успела возмутиться. Откуда эта дьявольщина?! Юнкер, что ли, эфир мутит из вредности?..
Нет, ему такое не по силам. Тем более, вихрь явно крутится, и его середина не в Панаке. Но где?
Собравшись, она почти в ярости повела головой, не открывая глаз. В темноте второго зрения волны помех выглядели чёрными валами. Один за другим, без остановок, они накатывали с северо-запада — по ходу ветра, дувшего над Селищем — и уходили прочь.
Как спицы колеса. Или лучи маяка.
Едва не сбив со стола пробирки и спиртовку, она разместила там карту, придавила её локтями и путевым компасом, наложила линейку и провела карандашом жирную линию через Гушский пролив на Кивиту и дальше, до гор Святой Земли.
— Вот здесь, на этой черте.
— Что?
— Не знаю. То, что даёт помехи. Оно далеко, но там — сплошная тьма.
Осторожно поставив пробирку в штатив, Карамо развернул карту югом к себе.
— Хм… В этом направлении нет ничего, что могло бы… В Церковном Крае там плантации, монастыри, деревни кивитов. И непроходимые леса. Вы уверены, что не ошиблись с азимутом?
— Точней меня только Бези наводится.
— Может, это от усталости?
— Давайте кого-нибудь спросим! хоть Огоньк… кадета Хавера. Он сейчас без обруча, но если…
— Запишем время и дату, — предложил Карамо, взяв часы. — Позже, на материке, узнаем, что замечали в этот час другие. Оно… продолжается?
— Да. Но… вроде бы слабеет. Волны всё мягче.
— Знаете что — оставим депеши на завтра. Сегодня вы много волновались — перелёт, масса новых впечатлений…
— Я совсем здорова! — Лара обиделась, что Карамо принимает её за хилую барышню, которая чуть что — и сляжет: «О, дайте нюхательной соли! ой, я вся дрожу! ах, моё сердце!»
— …велю заварить свежего чая. У гушитов целебный чай, он чудесно восстанавливает силы.
— Да я ещё десять депеш передам, если нужно!
— Хватит, хватит, дайте сюда шлем.
— Это от бани, — пояснила Хайта, сидя на корточках рядом с патой. — Мы горячо мылись.
— Чепуху не говори, а?.. — одёрнула её Лара. — Вот, помехи почти стихли. Дочитаю, ладно? Вы что, не верите мне?
— Завтра, ан Ларита. — Карамо остался непреклонен. — А относительно доверия… применим эталон.
