Ключ власти

— Жаль, что учением о наследственности у нас ведают скотоводы и псари. Наверняка в нём есть свои точные законы, которые ещё не изучены. Война! проклятая война… Все силы посвящены оружию…

— Я дал заказ на исследование по этой теме… одному видному учёному. Подождём результатов.

Вот оно, досье на Лариту Динц. Однако собранные Вторым бумаги на шаг — если не на два! — отстали от того, что разузнал брат Турман. Кавалер времени зря не терял.

— Надо известить графа Бертона о том, что это за персона, — пробормотал Галарди, листая подшивку.

— Не надо; я уже забрал у него девчонку. Изучу лично.

— Карамо!.. вы… дьявольски пронырливы!

С болезненным кряхтением — суставы давали себя знать — кавалер поднялся из кресла:

— Через пять суток я отправляюсь. Брат, нет ли у вас трёх-четырёх «сюртуков» — бойких, смекалистых, — чтобы одолжить их мне? Верну после экспедиции. Мало людей, а искать, вербовать — нет времени.

— Есть команда — один чудней другого. Охотно отдам — парни прыткие, но не мои. Собраны кто откуда… медиумы, стрелки, причём один — перебежчик из дьяволов.

— Согласен. Велите им явиться в свояк-день к кораблю «Морской Бык» — он на северном аэродроме. Выпишите им пропуск.

Пролётка увезла Карамо в гостиницу. Минут десять спустя извозчик подкатил к воротам четверых молодцев — силача в котелке, изящного молодчика в модной шляпе, гривастого брюнета и парнишку, одетого как фабричный ученик.

— Гере Галарди, группа по делу барона Рафиля вернулась и просит аудиенции, — доложил Второму «аспидный сюртук».

Два месяца назад провалился заговор принца Цереса. Дангеро III отправил сына в почётную ссылку. Тогда же громила Сарго с пройдохой Тикеном, как истые жандармы Его Высочества, сдали властям профессора Картерета вместе с научным архивом — тем самым сберегли погоны. Власти даже согласились забыть убийства, совершённые обоими в штатской жизни.

Сложнее пришлось Касабури, который считался дьяволом с алой планеты Мориор. Невозможно было скрыть, что именно этот черногривый парень меньше чем в полминуты уничтожил отделение жандармов, готовое расстрелять Удавчика Тикена и девиц, сгубивших дело принца.

Ему полагалось отправиться за своими жертвами… если бы не пустяк — разница в треть часа.

Лично государь посвятил этой трети часа своё драгоценное время! Касабури был очень горд, что его делом занималась венценосная особа.

«Когда мой сын вынес приговор медиумам?» — спросил император у Галарди.

«В десять пятнадцать, Ваше Величество».

«А когда он был смещён с поста главнокомандующего?»

«За треть часа до этого».

«Значит, приговор законной силы не имел, а мориорец спас невиновных. Как мы поступим с ним?»

Второй на миг задумался, затем сказал:

«Он не может вернуться в подземелье, так как нарушил договор пришельцев с принцем Цересом, убил его людей. По их обычаям он изгой, отверженный. Просит у Вашего Величества разрешения на самоубийство. Ему тяжело и одиноко среди нас».

«Просит?» — Император удивился.

«У них свои понятия о чести. Он родился под землёю, но на Синей половине, и признаёт Ваше Величество владыкой здешней поверхности. Как воин он подчиняется верховной власти».

«Тогда передайте ему мой приказ: „Жить и служить“. Внесите его в гражданские списки как человека и… пристройте по своему усмотрению».

Статс-секретарь пристроил всех, кто попал к нему в лапы. Благо хитрые юбки подсказали, кто бы мог добыть письма барона Рафиля.

Для акции был нужен ещё один вещатель — и с этим проблем не возникло. Галарди приметил, как шеф военной медиасвязи рычал на кадета, который… ну не обо всех подвигах можно рассказывать.

«Огонька? вам? — Штабс-генерал Купол с сопением уставился на гибкого статс-секретаря. — А что вы ответили, когда я просил отдать мне подземных девок?.. Ладно. Забирайте. Терпеть не могу в батальоне всяких фаворитов!»

«Парнишка просто исполнил свой долг и заслужил „Молот битвы“. К чему такая неприязнь, ваше высокородие?»

«Долг!.. исполнил!.. Потискал Красную принцессу — тотчас медаль на грудь, именное оружие… Берите его, с глаз долой!»

Эту историю Огоньку забыть не давали.

Даже Ларита…

Едва вышла на связь из школы медиумов, сразу напомнила, с кем он летал в обнимку — и таким презрением облила!