рукоплещут разодетые гуляки, кидают на сцену цветы и червонцы, а ты в ладони мелкие монетки пересчитываешь.
На афише точно обозначено:
«Она — торжествует, а я — в темноте, на галёрке…»
— Я видела плакат — в театре идёт «Таинственная свадьба», — намекнула Лис.
— Там скучно — на стульях сидеть два часа… Лучше на карусели!
— Лара, надо приобщаться к культуре.
— …они поют, как воют. Не поймёшь ни слова.
Лисси пустилась в разъяснения:
— Поют — в опере. А в театре разговаривают о страданиях и нежности.
— Тогда в балаган! Там ставят «Девчонку с дубинкой», здорово! Её показывали в Гагене, я помню — Бабарика, оторва что надо. Всех лупит — и жандарма, и еретика… А после за Бабара идёт замуж!
— Да, потеха! — Безуминка прыснула. — Эти кукольники были в Бургоне — даже жандармы хохотали… Только один обиделся, ушёл, дурак ненормальный.
— Кто, Удавчик? — пихнулась Лара с подначкой.
— Нет — Ремень, другой наш медиум, ты с ним не встречалась. По манерам — вроде кавалер, а по морде — подонок, курильщик дурмана… если не хуже. Сидел, сопел, а как до еретика дошло — из зала вон.
— Чудной, правда. С еретиком — интересней всего…
— Я бы тоже посмотрела, — охотно присоединилась Эрита. — У нас во дво… у нас дома только священные пьесы показывали.
— Только сначала сходим в храм, — настояла Лис. — Из вертепа в церковь не идут.
Подскочил с криком мальчишка-газетчик:
— Покупайте «Пастырскую речь»! Храмовая партия оскорблена в парламенте! Полёты в космос — кощунство! Отец Веры будет служить молебны две недели! Проклятие Грома! Шестого зоревика все обратятся к Богу!..
— Дай-ка номер, — насторожившись, Лара сунула мальцу монетку и схватила свежую газету.
— Лари, пресса — для мужчин. Не засоряй себе мозги, — искренне советовала Безуминка. — Не читай на ходу, споткнёшься.
В газету заглянула и Эрита:
— Отец в Кивите зря мечет молнии. До Эрендины его проклятие не долетит, кричи он хоть в фабричную трубу. Астрали будут стартовать; этот не первый и не последний. Всё-таки наука — сила… хоть она мне не нравится.
— Достал дедушка профессор? — сочувственно спросила Лара, складывая газетные листы вчетверо.
Вместо ответа Эри красноречиво повела ребром ладони себе по горлу, как резанула. Лари сдержала улыбку: «Мой жест! Она тоже учится…»
— Они, астрали, часто взрываются. Такие парни гибнут! жалко… Ан Эрита… Эри, а из лунатичек никто не пытался взлететь? — туда. — Лара подняла взгляд в небо.
— Я бы рискнула. — Эрита тоже посмотрела ввысь. — Только на высоте нет воздуха, там страшный холод. Нужен скафандр и кислородный прибор.
— А сколько они весят?
Глаза девчонок встретились.
— Ну, не думаю, — Лара продолжила мысль, — что профессор испытывал вас для того, чтобы таскать по воздуху солдат с коробками патронов.
— Ты считаешь…
— Мне так показалось.
На одной из улочек нашли скромный, тихий храм. Осенившись знамением Ока, вошли втроём — а Безуминка и Хайта, верившие в свои звёзды, остались ждать снаружи.
G. Мечты о свободе
Внутри храма было так мирно, так покойно, словно он посвящён не всесильному Грому, а баханским бутам, парящим на грани сна и яви. В Гагене есть
