Сами-то помните?! А то мне вдруг чёй-то показалось будто бы… Поцелуешь ли меня, кума-душечка?!
Я размахнулся от души. Глава экспертного отдела при лукошкинской милиции храбро прикрыла старикана и рухнула, получив прямой удар кочергой в лоб.
– Упс…
Леший уважительно посмотрел на меня, перевёл взгляд на раскинувшую ноги бабку, покосился на кочергу, неуверенно подрагивающую в моих руках, и скорбно вздохнул:
– Твоя взяла, сыскной воевода. Всё, что пожелаешь, исполню, только более не бей! И так башка трещит, ровно у неопохмелённого медведя по весне.
Минут десять мы ещё потратили на приведение в чувство старейшей сотрудницы нашего отделения. Баба-яга клятвенно пообещала зла не держать, а убить меня как-нибудь потом, когда мы энто дело закончим. И, несмотря на то что я двадцать восемь раз перед ней извинился, взгляд бабки говорил о том, что до окончания расследования по пропаже принца я могу и не дожить. Когда же старик-леший наконец заставил нас признаться, ради чего мы тут юбкой махали, медленно покачал головой…
– Вот, стало быть, куда вас кривая вывела. – Он неторопливо и даже со вкусом выгреб корявыми пальцами из волос с десяток мелких лесных жуков, сделал вид, что собирается бросить их в рот, ухмыльнулся, высыпал насекомых в траву и наконец продолжил: – Ну что ж, хоть Яга-бесстыдница меня в очередной раз обломила с поцелуями да лаской, однако ж смерти ейной я всё одно не желаю. Может, мне в третий раз повезёт?
– Тока ежели я пьяная буду, себя не помня, или Никитушка, сокол ясный, меня же, старую, в очередной раз кочергой по башке ошарашит.
– Бабуль?!
– Чего? Неправду сказала, что ль? – Всё ещё надутая старушка потрогала большую шишку на лбу. – В общем, в Белую Русь нам надобно, туда, где земля польская начинается и ляхи в соболиных шапках на конях по полям ездят, острыми саблюками звенят, холопов своих за чубы дерут да пиво чёрное пьют без меры!
– К Брестской крепостице, стало быть? – уточнил леший.
– Она же разрушена фашистами ещё в начале Великой Отечественн… – невольно брякнул я, и Яга укоризненно покрутила пальцем у виска. – Да, извините, не знал, что там уже сейчас крепость есть.
– Есть-то есть, да не про вашу честь. В крепостице той, слух идёт, нечисть балует. Потому могут ворота чужакам и не отворять.
– У нас, между прочим, царская грамота на расследование, – чуть уверенней ответил я. – Выписана на моё имя и действительна на территории Великой, Белой, Малой и Червоной Руси. А также отдельный документ от немецкого посла Шпицрутенберга, где Кнут Гамсунович гарантирует именем Австрии, Пруссии и Германии безопасный проезд по всем европейским землям.
– Подход серьёзный, – согласился леший, и глаза его вновь заблестели лёгкой игривостью. – Что ж, положим, укажу я вам дорогу короткую, прямоезжую, так что на избушке уже к утру в Бресте будете. А только чем услугу мою оплатите, ась?
Я покосился на бабку, она молча указала взглядом на кочергу. Но, прежде чем мне удалось как следует замахнуться, лесной дедушка одним неуловимым движением вырвал у меня столь полезную вещь и шутя завязал её узлом.
– Неужто ты думал, участковый, что меня долго и безнаказанно бить можно? Ну, раз-два стерпел, знакомства ради, так пора бы и счёт предъявить к оплате.
– Да что ж ты хочешь, лешенька? – елейным голосом пропела моя домохозяйка. – Только на безобразия всякие я не согласная. И не проси! У меня хоть и костяная нога, а тока разок пну куда надо, дак почитай всё хозяйство в яичницу-болтунью – и к гадалке не ходи!
– Точно нет?
– Точно. – Я встал впереди бабки, закрывая её спиной.
Леший поднял к ночным светилам взгляд, полный разочарования и печали, потом подумал, решительно махнул рукой и предложил:
– А давайте друг дружке загадки загадывать? Коли победите, так я помогу вам. Ну а коли нет, так и суда нет!
– Ах ты, пень трухлявый, да неужто есть на белом свете такие загадки, чтоб я, старая, и не знала?
– Верно молвишь, – призадумался старик. – Тогда в другую игру сыграем. Карты цыганские по столу веером разбросим, хоть в дурака, хоть в покер, а уж кто три раза подряд выиграет, тому и поцелуйчики с губ упоительных… Эй, кочергу не тронь!
– Бабуля, не верьте ему. – Я отдёрнул руку и прокашлялся, делая вид, что и не собирался ничего хватать, а так просто потягивался. – Он шулер, у него и карты краплёные, и в колоде шесть тузов, и все ходы записаны. К тому же азартные игры запрещены сотрудникам отделения.
– Шахматы? Шашки? Нарды? Камень-ножницы-бумага? В чё играть-то будем, сыскной воевода?
– А-а-а давайте анекдоты рассказывать? Кто первый засмеётся, тот и проиграл.
– Темнишь, участковый, – подозрительно прищурился седой леший. – Ить ты ж не наш, не с нашего времени, поди, тебе и анекдоты не смешны будут.
– Возможно. Но тогда и вы не станете смеяться над моими, они для вас тоже могут быть несмешными.
