— Это магическое изнасилование. Матиас тащится от пыток, - голос Айса дрогнул. — Террифорз убивает медленно. Он заставляет жертву просить об этом, но оставляет в полном сознании того, что ее насилуют снова и снова. После того, как Матиасу надоедает смотреть на нее, он отдает ту своей армии. Она умирает от потери крови. Только тогда он готов перейти к следующей жертве.
Оливия ахнула, и Айс обратил свой зеленый взгляд на нее. Она почувствовала мгновенный озноб. Сказать, что он смотрел на нее, как будто она была насекомым под микроскопом, было бы преуменьшением.
— Ты – женщина Ле Фей.
— Оливия.
Может, ей следует протянуть ему свою руку? В конце концов, она этого не сделала. Он слишком пугающе выглядел.
— Кажется, вы в полном дерьме, иначе бы вас здесь не было.
— Анарки знают адрес моей супруги.
Айс взглянул на Маррока и поклонился ему коротким кивком. Воин вернул приветственный жест.
— Как я уже говорил, — продолжил Брэм, — мы владеем умением драться, как смертные. Армия Матиаса состоит из существ, невосприимчивых к магии. Как мы можем поддерживать баланс в колдовском мире, когда попросту не в состоянии бороться с ними?
— Как много может достигнуть ваша пятерка? — спросила Оливия.
— Скорее всего – недостаточно, — признался Брэм. — Но это лучше, чем не пытаться вообще.
Маррок колебался, затем сжал челюсти.
— Я не хочу в этом участвовать. Остаться здесь, значит подвергнуть Оливию еще большей опасности.
Маррок все еще сжимал книгу побелевшими пальцами.
— Я заберу ее в другое место и…
— А если они будут преследовать вас? Найдут вас?
— Они не смогут.
— Чушь собачья! — прогремел колдун.
— Теперь, когда они знают, у кого книга, они будут выслеживать вас, где бы вы ни скрывались. И они уже это сделали.
Маррок отклонил слова Брэма взмахом руки.
— Матиасу помогли найти меня.
— Согласен. Кто-то на вечеринке подслушал мысли Оливии и пришел за тобой, но мы не знаем наверняка, кто нас предал. И это не меняет того факта, что Матиас…
— У меня есть мысль насчет того, кто нас предал, — произнес вдруг Лукан.
— Кто?
Маррок повернулся лицом к волшебнику. Оливия напряглась, надеясь, что чертова теория Лукана будет лучше, чем версия Маррока. Это не мог быть ее отец. Не мог. Конечно, она не так хорошо его знала, и он когда-то был вторым после Матиаса, но не имело смысла сначала захватывать злодея в плен, а потом помогать ему снова возвращать власть. Она доберется до сути всего этого. Скоро.
Обжигающий синий взгляд Лукана прошелся по всей комнате.
— Шок может читать чужие мысли. Он должен был услышать Оливию прошлой ночью. Его семья кишит сторонниками Матиасу. Сколько твоих братьев оказалось Анарки, Шок? Зейн, которого мы захватили, уж точно.
При звуке имени брата Шока затрясло.
— Он еще почти ребенок, мать твою.
— Достаточно взрослый для того, чтобы надеть плащ Анарки и пойти убивать людей. Ты бы хорошенько нажился, если бы тоже принял возвышенные идеалы равенства Матиаса.
Шок перепрыгнул через диван, чтобы схватить Лукана за горло.
— Ублюдок! То, что хочу, я беру сразу и без промедления. Нытье и ничегонеделанье больше по твоей части.
Лукан с трудом сдержал атаку Шока, подняв руку, которая, казалось, создавала невидимое силовое поле. Но это усилие дорого обошлось. Пот выступил у него на лбу. Он напрягся, на его шее вздулись жилы, пока он изо всех сил старался удержать контроль. И все же Шок сохранил запал и продолжил проклинать Лукана так витиевато, что у Оливии отвисла челюсть.
Наконец, Дензель вскинул руку в направлении Лукана. Комнату наполнил жужжащий звук. Лукан начал задыхаться, как будто бы на его грудь давил вес тысячи фунтов, затем дрогнул. Он опустил руку, и Шок вторгся в его личное пространство, с рычанием оборачивая руки вокруг шеи МакТавиша.
— Слушай, ты, дрочер, я…
— Ты не чистокровный, твоя кровь смешана — прохрипел Лукан. — И вся твоя семья известна злыми помыслами. Думаешь, после возни с Брэмом станешь лучше? А может, ты потворствуешь Матиасу?
