казалось, рвала ее душу на части. Тем не менее, становилось ясно, что она стремилась не только отказаться от собственного удовлетворения, но и от того, чтобы упрочить их связь.
Это нечто большее, нежели оставшийся после вечеринки Брэма гнев.
- Любовь моя, не плачь.
Прерывистые вздохи перешли в стоны, которые пронзали его грудь, словно отточенные клинки его предков. Боль и отчаяние скрутили его внутренности. Что он с ней сделал? На ее глазах он оторвал ее от отца, встречи с которым она жаждала всю жизнь. Он не доверял Ричарду Грею или его объяснениям, и каждый его защитный инстинкт буквально завопил, когда маг заговорил о том, чтобы разлучить их с Оливией. Маррок будет бороться с ее отцом за это вечно, если потребуется.
То, что он не был честен с Оливией в вопросе их соединения, было большим грехом в ее глазах. Неужели она теперь сожалела об их союзе? Черт возьми, увидев ее в том маленьком красном платье, он был близок к тому, чтобы начать умолять ее о близости. И, казалось, она отвечала ему полной взаимностью. Так зачем же, если не за удовольствием, пришла к нему девушка сегодня вечером? Потому что должна была. И ничего больше.
Он вздрогнул — Оливия продолжала рыдать так, будто ничто в этой жизни уже не сможет ее утешить. Правда причиняла боль — почти также, как и ее слезы. Как же должна обижать ее зависимость от него, мужчины, которого она встретила всего несколько дней назад. Естественно, Оливия пыталась делать то, что не хотела, не поддаваясь на уловки собственной страсти. Маррок нежно прикоснулся к ее щекам и посмотрел на покрасневшее мокрое лицо. Она зажмурилась, отказываясь смотреть на него в ответ.
"Да плевать", - подумал он и слился с ее губами в долгом поцелуе, медленно проникая в ее рот — именно так, как он делал с ее телом. Он усилил нажим внутри нее, медленно скользя внутрь и задевая какую-то чувствительную точку, отчего она ахнула.
Оливия застыла в его руках. Маррок откинулся назад, мягко поглаживая ее нежную кожу, как будто у него не было никакой другой цели в жизни, кроме как угождать ей. Она всхлипнула и затихла в его объятиях. Он поощрил ее, покрывая поцелуями подбородок, кожу хрупкой шейки — продвигаясь неспешно вглубь ее тело, что вскоре привело к тому, что ее бедра начали приподниматься ему навстречу, а ноготки царапали его спину. Подобные отметины теперь должны быть по всему его телу. Эта мысль заставила его улыбнуться, пока он не понял, что они исцелились бы быстрее, чем девушка успела бы оставить их.
Гребаное бессмертие! Отметины от ее ноготков на спине он будет рассматривать позже — как напоминание о страсти, испытанной девушкой. Моргана отказывала ему в том, и это было лучшим в его жизни.
- Да, любовь моя. Почувствуй меня.
- Нет, — она рыдала, снова закрыв глаза, - я не могу…
Он захватил ее рот в медленном поцелуе, наполненном желанием добраться до самого сердца и сделать ее своей навсегда. Боже, кто бы мог подумать, что из всех женщин на земле он настолько сильно увлечется той, в ком текла кровь Морганы?
- Ты просто хочешь освободиться от своего проклятия.
- Я хочу этого с тобой.
Он положил руки ей под спину, приподнимая и подстраивая под ритм своего тела, начиная таять вместе с ней.
- Я хочу тебя.
- Ты используешь меня.
Ее упреки завершились стоном, когда он снова проник глубоко в ее киску.
- Как ты пыталась использовать меня?
Ее глаза широко распахнулись. Покрасневшие и полные эмоций, которые он едва смог понять. Кроме гордости.
- Если бы я так сделала, это сравняло бы счет.
Маррок не ответил. Он воспользовался паузой, чтобы скользнуть в нее снова, туда, где он должен был быть, и посмотрел на уголок ее губ, вспоминая вкус недавних поцелуев. Боги, она была такой вкусной. Его чувства смешались, он как будто ждал целую вечность, чтобы быть с ней. И в этот момент он понял – его женщина стоила того.
Когда он, наконец, поднял голову, оба тяжело дышали. Маррок почувствовал, как набухает внутри нее. В этот раз она получит удовольствие вместе с ним.
- Я стремлюсь удовлетворить тебя. Помочь тебе. Разделить нашу связь.
Он оборвал возражение, написанное на ее лице и уже готовое сорваться с губ, снова врезался в нее, в этот раз глубже, задев чувствительное место внутри ее тесного лона. Она ахнула, хватая и натягивая его волосы. Возбуждение и удовольствие начало порхать по ее телу. Отлично. Он был, мать его, готов, кровь прилила к головке члена, и тот в любую минуту готов был взорваться.
Она покусывала его плечи своими маленькими зубками. Дыхание периодически сбивалось. Сотни лет назад он провел свои эмоциональные похороны. Но даже после сейчас он чувствовал сумятицу ее чувств, ее потребности, страхи и желания.
- Нет. Ты жалеешь меня! — рыдала девушка. - Ты просто выполняешь свой долг.
