Цирендаши быстро всех приучил прятаться по команде. Скажет – и никого.
Стоя за деревом, Тимофеев глянул на бурята. Тот был насторожен. Суженые глаза охотника цепко обшаривали кусты.
– Там кто-то есть, – сказал он тихо, – но это не немцы.
– Действуй тогда, – спокойно велел Николаенков.
– Эй! – крикнул Хан. – Всем выйти!
– Руки за голову! – добавил Виктор, громко клацая затвором.
– Не стреляйте! – послышался дрожащий голос.
Из-за поросли молодых елочек вышли трое парней в форме РККА. Худые, маленькие, обстриженные, тонкошеие… Новобранцы.
– Все вышли? – строго спросил Николаенков.
– Все…
Доржиев в это время пропадал в лесу и вдруг показался за спинами новобранцев.
– Все, – подтвердил он.
Пацаны дернулись, но рук не опустили.
– Как звать? – спросил Жорож, выходя из-за дерева.
– Юра, – представился рыжий вояка. Волосы его были сострижены, но конопушки выдавали «инфракрасную» натуру.
– Гера, – сказал юноша с вытянутым, будто в вечном удивлении лицом.
– Константин, – буркнул самый мелкий.
– Дезертиры?
– Нет, нет! – заволновались армейцы.
– Нашу роту раздолбало из минометов, – сказал Гера, – кто-то ушел со всеми, а мы все ждали приказа покинуть позиции, да так и не дождались.
– Заночевали в стогу, а днем мимо немцы шли, – подхватил Костя. – Отсиделись до вечера и двинулись. Вот…
– Что – вот? – усмехнулся Жорож, закидывая автомат на плечо. – Куда намылились хоть? На фронт или домой?
По тому, как замялись новобранцы, Тимофеев понял, что особо на передовую никто из троицы не стремился.
– Мы… это… – замялся Гера. – Мы на фронт, конечно, просто хотели сперва к своим заглянуть. Мы все из Каменки…
– Заглянули?
Пацаны кивнули, головы повесив.
– Немцы всех побили, – шмыгнул носом Юра. – У меня там мать жила и бабка, а я и не знаю теперь, то ли сожгли их, то ли они уйти смогли…
– А чего ж раньше не ушли?
– Так как же хозяйство-то бросишь? – удивился рыжий. – А у бабки и корова, и куры…
Тимофеев вздохнул только. Съели давно и корову, и кур. Фрицы на обед.
– Ладно, – сказал Жорож, – пошли вместе. Нам по дороге. Оружие есть хоть?
– А как же! Винтовки. Нам всем выдали. И патроны. Немного…
– Молодцы, что не бросили, – подал голос Остап. – А то есть такие… служащие. Винтовку в кусты, чтоб не мешала, и дёру.
– Мы не такие!
– Верю, – кивнул Николаенков. – Пошли.
– А у нас еще одна винтовка есть, – сказал Юра. – Немецкая. Мы случайно набрели на немецкого снайпера. Он убитый лежал.
– Ну-ка, ну-ка… – заинтересовался Цирендаши.
Рыжий сбегал в кусты и вернулся с целой охапкой винтовок. Трехлинейки он передал товарищам, а винтовку «маузер» протянул Доржиеву. Тот принял ее и с улыбкой оглядел.
– Красота! Бьет хорошо, а, главное, спуск плавный и длинный. Лучше я ее возьму.
Бурят стянул с себя «шмайссер» и протянул Тимофееву.
– Держи.
– Ага.
– Ну, все? – нетерпеливо спросил Жорож. – Шагом марш!
К вечеру вышли к месту боя – там, где дорога огибала опушку леса, стояли вразброс подбитые немецкие танки, а подальше, на пригорке, виднелся горелый «КВ».
Вдруг очень чисто и ясно донеслась немецкая речь – все сразу присели, скрываясь в подлеске.
– Кто это? – прошептал Николаенков.
– Не понял, – пожал плечами Виктор. – Кто-то просил ключ на «тридцать два»…
