социалистической революции.
Товарищи! В тяжелых условиях приходится праздновать сегодня 24-ю годовщину Октябрьской революции. Вероломное нападение немецких разбойников и навязанная нам война создали угрозу для нашей страны. Мы потеряли временно ряд областей, враг очутился у ворот Ленинграда и Москвы. Враг рассчитывал на то, что после первого же удара наша армия будет рассеяна, наша страна будет поставлена на колени. Но враг жестоко просчитался.
Несмотря на временные неуспехи, наша армия и наш флот геройски отбивают атаки врага на протяжении всего фронта, нанося ему тяжелый урон, а наша страна – вся наша страна – организовалась в единый лагерь, чтобы вместе с нашей армией и нашим флотом осуществить разгром немецких захватчиков…
Марлен слушал и чувствовал легкий озноб – это была не старая запись, слова вождя говорились здесь и сейчас, «онлайн», хотя это дурацкое заимствование не слишком подходило к этому времени, оно резало слух.
– …Война, которую вы ведете, – говорил Сталин, – есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!
За полный разгром немецких захватчиков! Смерть немецким оккупантам! Да здравствует наша славная Родина, ее свобода, ее независимость! Под знаменем Ленина – вперед, к победе!
И вот зашагали пехотинцы и артиллеристы, зенитчики и моряки. Двинулась конница, прокатились даже тачанки, прошли «тридцатьчетверки» и «КВ».
– Здорово! – сказал Тимофеев.
Марлен покосился на Вику – он еще не был уверен, что его друг искренен. Может, просто подлизывается?
Хотя зачем ему? Встретили Витьку нормально, никто ему не пенял за сдачу в плен. Уход Тимофеева даже дезертирством назвать было трудно, ведь его, как человека, как гражданина, попросту не существовало. Еще не существовало.
Парад подходил к концу. Красноармейцы покидали площадь колоннами, и москвичи приветствовали их, как защитников, как героев.
Побрел восвояси и коллектив ИРЭ.
– Шире шаг! – прикрикнул Марлен. – Работы – море!
Глава 31
Испытание
После ноябрьских праздников было заведено, что каждую пятницу Марлен и Берг отправлялись в Кремль для доклада – что сделано, что предстоит сделать, какая нужна помощь.
Сталин по-настоящему поверил, и потому спешил как можно быстрее и полнее раскрыть тот потенциал из XXI века, который достался ему, как случайный дар.
И «путешественники во времени» (термином «попаданцы» они пользовались в узком кругу) старались.
В подвальном помещении института появилась целая линейка установок, вытягивавших из расплава заготовки транзисторов. Буквально каждый день открывались новые лаборатории. Пришли на работу ракетчик Королев, двигателисты Люлька и Климов, «компьютерщик» Лебедев и прочие, и прочие, и прочие.
Марлен с Мишкой мараковали над зенитной ракетой, но самой первой помощью фронту оказалась рация – мощная и легкая рация на транзисторах. Первая в мире, разумеется.
Военные испытали – и не захотели отдавать опытные образцы. Поэтому Краюхин, как имевший опыт работы, возглавил участок опытного производства – от изготовления деталей и плат до сборки.
Уже четырнадцатого ноября Исаев и Берг торжественно преподнесли Сталину первый переносной мобильный телефон [27].
Он весил почти килограмм, «доставал» на тридцать километров и мог работать больше суток подряд, пока батарея не сдохнет. Мобильник связывался с городской АТС, как и в будущем, через базовую станцию. То есть с мобильника можно было позвонить на любой телефон или наоборот.
Теперь вождь всегда был на связи, даже когда он ехал в авто, радиофон находился с ним. При этом разные радиофоны не мешали друг другу, поскольку работали на разных тональных частотах.
Берешь мобильник в руку, включаешь приемник и передатчик. Услыхал длинный гудок? Делаешь нужное переключение и набираешь номер – с обычного диска.
Сталин был очень доволен и с того дня не расставался с радиофоном.
А денька через три были сделаны выводы. Раз уж товарищи Краюхин и Исаев имеют высшее образование, присвоить им воинское звание младший лейтенант. А то как-то странновато – отправляться на доклад к самому Сталину с треугольником младшего сержанта в петлицах!
Пристроили и Тимофеева. Вика кое-как окончил МГИМО, хоть и не собирался блистать на поприще дипломатии – у него был экономический уклон. Вот
