– Курок спускают, – проворчал он.
– Ты понял, что я имею в виду, – надулась Кира.
– Да понял… – буркнул Фред. – Но мне это не нравится.
– А представь, как не понравится тем, кто снаружи, если мы застрелим одного из них?
– Замолчи уже, – шикнул на нее мужчина. – Сказал же – понял.
Они так сосредоточились на окне, что совершенно забыли про дверной проем. А меж тем именно оттуда донесся хриплый голос:
– Вы кто?
Фред и Кира, вздрогнув, медленно повернулись к говорившему. Стоящий в дверях воин, судя по облику, был рожден от странного союза между неандертальцем и человеком – у него имелись все атрибуты дикаря, но неявные, смягченные природой. Те же клыки, вдвое короче, чем у неандертальцев; та же шерсть на руках, но куда менее густая.
– Это что еще за тип… – пробормотал Фред.
Впрочем, на раздумья оставалось не так много времени, потому как в руках незнакомец сжимал потрепанное ружье. Можно было, конечно, посоревноваться с ним в точности стрельбы, но стоило ли так рисковать? Ведь даже если ты попадешь в цель, где гарантия, что этот странный ублюдок не успеет ответить тем же? Сомнения одолевали Фреда, и потому он решил поговорить с незваным гостем.
Кто знает, чего в этом парне больше – звериного или человеческого?
– Так кто вы такие? – повторил вопрос мутант.
Для убедительности он встряхнул ружьем.
– Просто путники, – поколебавшись, ответил Фред. – Охотимся, как и вы. Выживаем, как можем.
– Вас двое всего? – подумав, уточнил дикарь. – Больше никого нет?
– Нет, – нехотя сказал вояка.
– Бросайте ваши огнестрелы, – вдруг раздался сверху хриплый голос. – И на выход.
Фред повернулся и увидел, что в окно заглядывает еще один мутант. Этот был вооружен заряженным самострелом.
– Мы просто хотим выжить… – начал было вояка, но арбалетчик не дал ему договорить.
– Молчать! – рявкнул мутант. – Разбираться, кто вы, будет Бартаб, когда мы вас к нему приведем.
– Бартаб – ваш вожак? – догадалась Кира.
– Правильно, женщина, – снисходительно улыбнулся парень с ружьем.
Вид его желтых зубов заставил девушку брезгливо поежиться. Фред оставался невозмутим. Он прикидывал, сможет ли выйти из этой передряги живым. По всему выходило, что нет – как ни крути, а кто-то из двоих мутантов его наверняка прикончит. А если случится чудо, и Фред пришьет обоих дикарей, их дружки наверняка сбегутся на шум и довершат дело собратьев.
«Тут даже Кира не поможет, – скользнув взглядом по спутнице, подумал вояка. – Как бы хорошо она ни стреляла, нас просто задавят числом. Лучше сдаться, а там чем черт не шутит? Может, этот их Бартаб, когда во всем разберется, отпустит нас на все четыре стороны?..»
– Кладите огнестрелы на пол, – процедил арбалетчик, видя, что мужчина колеблется.
Выхода не было, поэтому пришлось подчиниться. Бормоча под нос проклятья, Фред медленно положил свой пистоль на бетон и неторопливо, чтобы не провоцировать дикарей, выпрямился. При этом он поднял руки, демонстрируя, что они пусты.
– Делай, что они говорят, – уголком рта прошипел вояка, чувствуя на себе недоуменный взгляд Киры. – Если хочешь жить.
Она скрипнула зубами, но подчинилась и по примеру спутника опустила пистолет на пол.
– Какие послушные хомо, – продолжая скалиться, похвалил их дикарь с ружьем.
– Просто жить хотят, – сказал арбалетчик.
Он тоже позволил себе улыбку, которая Фреду совершенно не понравилась. В контексте беседы она вполне могла означать: «зря надеетесь».
– Как и все мы, – сказал вояка, красноречиво посмотрев на мутанта с ружьем.
Голос Фреда при этом не дрожал, да и взгляд был преисполнен спокойствия, что, конечно же, заметно удивило дикаря.
– Ты чего, вообще не боишься, хомо? – напрямик спросил он.
– Нет, – честно ответил вояка.
Кира снова вылупилась на него; на сей раз ее взгляд буквально вопил: «заткнись!».
– Не боишься, что мы вас убьем? – спросил арбалетчик.
– Хотели б убить, уже давно убили бы, – даже не оглянувшись на него, ответил Фред.
Он откуда-то знал, что обычно следует за подобными вызывающими фразами – твои пленители тут же начинают размахивать оружием, направлять на тебя все стволы, какие у них имеются, дабы ты предательски задрожал и тем потешил их самолюбие. Но Фред был, судя по всему, тертый калач; по крайней мере, даже дуло ружья, глядящее ему в лицо, не заставило его колени трястись. Вояка действительно свято верил, что убивать их не собираются – по
