Он чувствовал, как в кончиках пальцев сосредоточивается магия. Что-то происходило прямо перед ним. Он открыл глаза…
…и увидел путаницу. Его версия «ключа», сделанная кое-как, полусформировавшаяся, соединилась с другой, напоминавшей современный биометрический ярлычок, – когда-то на Земле такие ярлычки использовали для идентификации. Все это сливалось с еще чьим-то представлением о ключе – лабиринте чисел, точек и считываемых компьютером штрих-кодов.
Один из зрителей, увидев, что получилось, засмеялся. Хэмиш не мог на него обижаться.
– Чушь, – сказал Профну.
И Хэмиш заметил, что он изменил внешность. Теперь Профну напоминал настоящего профессора – твидовый пиджак, рубашка с воротником-стойкой и сравнительно небольшие дреды. Даже очки. Подчеркнутый акцент почти исчез.
– Сомневаюсь, что наше изделие сработает.
– Может быть, сперва обсудим… – предложила Лейси. – Что, если мы достигнем согласия в одной метафоре? Мы вчетвером сможем…
Хэмиш покачал головой, ему не хотелось соглашаться с Профну.
– Хотите знать, что я думаю? Готов поспорить на следующий аванс и отзывы в прессе, что все уже готово. Дело сделано. Нам четверым остается только вспомнить и одновременно произнести слово, потому что…
Птицаженщина вдруг закричала. Хэмиш повернулся и увидел, что она прыгает и машет обеими радужными руками, показывая вниз, за край равнины. Рядом, опустившись на четвереньки, М’м пор’лок бил бобровым хвостом и свистел.
Хэмиш и все остальные наклонились, вглядываясь в глубину, и увидели, как далеко внизу, отражаясь во множестве складок, что-то словно поднимается, быстро, со страшной скоростью приближаясь. Полоска света. Сияние. Яркое пятно, которое казалось слишком насыщенным для виртуального.
Вероятно, его можно было увидеть даже снаружи зонда, если посмотреть.
«Должно быть, оно появилось в самой глубине, – думал Хэмиш. – И поднимается с той минуты, как мы произнесли ключевое слово. Ключ… слово. Невероятно глупый шифр! Я бы ни за что не использовал такой в романе».
Не в силах пошевелиться, Хэмиш видел, как свечение становится еще ярче, поворачивает… и опускается прямо на «корму» корабля, бросая яркий свет за преграду, пульсируя в сложном ритме на фоне коричневого ящика…
…который…
медленно
открывался.
95
Отражения
Коричневый грузовой контейнер за кормой начал раскрываться, по его поверхности пробежали трещины и появились швы.
– Пошли! – крикнула Лейси. – Поднимемся, чтобы лучше видеть!
Она сошла с равнины и зашагала вверх; поднимаясь, она становилась прозрачной и продолжала расти. Остальные последовали за ней. Хэмиш, которому помогал Особо Мудрый, пытался догнать их, с трудом овладевая необычным умением менять рост и масштаб, борясь с увеличившимся весом и сопротивлением.
Оглянувшись, он увидел равнину, где они только что стояли; созданные их сознанием инструменты казались игрушечными и уже начали растворяться.
– Хэмиш, друг мой, сосредоточьтесь на том, что впереди, – настаивал Ом. – Устремите мысль вверх и вперед. Думайте масштабно.
Остальные ушли вперед. Хэмиш догонял их, глядя на их гигантские лодыжки. Но он всегда быстро учился и потому, живо увеличив свой рост и пропорции, догнал вначале Эмили, потом чужака-выдру, потом Сингха и Птицуженщину, которая, увеличиваясь, становилась более человекоподобной – ее великолепные радужные перья начали сплавляться. Профессор Нузон по-прежнему шагал впереди. Он был по-прежнему огромен, шел быстро, возглавляя их группу.
Туман разорвался, поредел, показались звезды, резкие и яркие на фоне большого барьера-потолка.
Но группа пришла сюда не ради звезд. Все собрались там, где «корма» цилиндра сильнее всего закруглялась, открывая лучший вид на грузовой ящик. А тот продолжал раскрываться.
Ящик не просто открывался: его коричневые бока разворачивались, метр за метром выдавая веревочные полосы. Пять таких кабелей удерживали пять различных предметов, высыпавшихся из контейнера; каждый из них тащил за кораблем собственный буксирный трос.
– Вон там! – показала Эмили. – Вижу! Солнце!
Действительно, когда из боков ящика вышли уже сотни метров кабеля, стала видна большая звезда, с виду ярче всех прочих. Она была гораздо крупнее и ближе к ним, чем должна была на этом этапе экспедиции. А где-то в ее свечении затерялась крошечная сине-зеленая искорка. Родная планета.
