Я поперхнулась. От такого заявления я даже потеряла дар речи. Это ж надо? «Ела хлеб из рук».
– Что-то хочешь сказать, матушка?
Что? Котик только что назвал Шанталь «матушкой». Это нечто религиозное? Очередное странное обращение типа «ведьзмина»? Но не может же она быть его мамой?
Я переводила взгляд с одного на другого, стараясь найти общие черты. Ну нет… Не может этого быть. Это во сколько же лет… Если чисто теоретически предположить?..
Воцарилась гнетущая тишина.
– Ты заблокировал мне доступ в дом! МНЕ! – Шанталь была в ярости.
Котик кивнул:
– Да, – просто сказал он.
Интересно, сейчас скандал семейный или какой-то другой?
– И что теперь?
Я испытывала искреннее любопытство и поглядывала то на него, то на его «матушку».
– В этом мире, – Шанталь глубоко вздохнула и продолжила ласково, как будто говорила с ребенком, – ведьмы помогают лутадорам.
Я кивнула, давая понять, что внимательно слушаю и все понимаю. Неужели сейчас я наконец-то получу какую-то информацию?
– Когда лутадор выбирает себе ведьму – это большая честь. Так вот… Между ними устанавливается связь, – осторожно продолжила директриса. – От этого многое зависит.
Ведьма оглянулась на Михаэля, который также с интересом слушал, но никак не помогал ей объясняться.
– Например, что? – спросила я.
– Если кратко, ведьма делает лутадора еще сильнее.
На лице ведьзмины появилось выражение, будто она съела лимон.
– Так он и так не хилый. Куда уж сильнее? Больше просто некуда… – выдвинула я смелое предположение.
Котик хмыкнул.
– Войдя в его дом и получив хлеб из рук, – Шанталь знаком приказала мне молчать, видя, что я собираюсь возразить, – ты дала согласие стать ведьмой Михаэля. Он очень сильный лутадор. Любая мечтала бы оказаться на твоем месте.
Нет, это за гранью!
– Меня никто не спрашивал! Дикость какая-то! – Мой голос звенел от напряжения. – Это же обман! Самый настоящий! Он меня похитил! Я… я… не готова! Это какой-то бред. Так же не бывает? Не может быть. Почему, Шанталь, ты мне ничего не сказала?
Я сорвалась на крик.
– Чему ты меня учила? – Когда орешь на человека, как-то странно «выкать». Я чувствовала, что скатываюсь в банальную истерику, но ничего не могла с собой поделать. Она как локомотив набирала обороты, и меня несло вперед. – Я даже не знаю названий деревьев! А звери, а демоны?! Я не знаю ни-че- го!
По моим щекам текли слезы.
– А ты? – Я повернулась к Котику: – Зачем тебе я? Что, ни одной местной ведьмы не нашлось, кто бы из рук ел? Не было дурочек? Что-то я не вижу очереди за хлебом! Ни одна на сокровище не польстилась!
Мелькнула мысль, что не стоило этого говорить. И вообще, надо было бы молчать, а потом попытаться сбежать. Дальше я обрушила на лутадора такой поток ругательств, что сама удивилась. Все-таки подсознание – странная штука. Все обороты своего бывшего шефа, случайно услышанные фразы… как-то я видела драку двух строителей… В общем, воспроизвела довольно цветистые выражения. Честно, я не знала, что на такое способна.
Выступление продолжалось минуты три, не меньше, и завершилось:
– Мерзкий ублюдок, чтобы демоны тебя сожрали! Я не буду с тобой спать! И твоей ведьмой не буду!
Перевела дух, тяжело дыша. Роняя приборы, дрожащими руками я схватила льняную салфетку (хотя, может, здесь не растет лен, кто же знает, что это за материал) и вытерла лицо.
– Все? – говорил Котик подчеркнуто спокойно. Хотя с некоторым злорадством я отметила, что моя тирада его все-таки задела.
Шанталь хмурила тонкие брови.
Я отшвырнула салфетку и принялась жадно пить уже остывший отвар.
– Нет.
Человек с папкой ожил.
– Это немыслимо! – неожиданно тонким и высоким голосом заговорил он. – Вы уверены, лутадор, что ЭТО вам подходит? – Он прижал к себе папку так, словно хотел за ней спрятаться от возможной опасности. – Одумайтесь! Дикая киршаса! Ни почтения… Ни умений. Волосы обрезаны!
