– А встретились-то мы не в коридоре…
Он ответил мне таким взглядом! В голове сами собой всплыли строки: «…был страшен в этот миг; как барс пустынный, зол и дик».
– Я тебя не звал! – процедил Котик сквозь зубы.
– А-ха… – выдохнула я, чуть заметно кивая. – Я все поняла, ты обо мне думал. В душе.
– Нет.
Я собиралась ответить Михаэлю…
– Майя!
Директор резко повернулся ко мне. От неожиданности я даже вздрогнула.
– Ты свободна. Можешь пойти переодеться.
Пожалуйста, только не снова! Не отправляйте меня бродить по лабиринту! Местные коридоры основательно подорвали мою веру в собственные способности к ориентированию.
Котик поднялся и ухватил меня за локоть:
– А я прослежу, чтобы она дошла куда нужно.
Директор кивнул и улыбнулся:
– Зайди потом, Михаэль, и верни… гм… иллюзию обратно.
Мы довольно спокойно покинули кабинет, если не считать момента, когда я немного замешкалась в дверях. Котик придал мне ускорение, подтолкнув в спину. Чтобы не свалиться, я вцепилась в дверной косяк двумя руками. Мастер, Шанталь и директор с интересом наблюдали за нашей возней. В коридор меня почти вынесли.
Дверь с шумом захлопнулась, отсекая нас от зрителей.
Чертов характер, не надо было дразнить лутадора… Мой персональный котятка был зол. Выглядел суровым.
– Во-первых, путеводная нить… – Он раскрыл ладонь, на которой ничего не было.
Я уставилась на котиковскую ладонь: линяя жизни длинная. А эта, если мне не изменяет память, называется линией сердца. Вроде все хорошо. Я, конечно, в этом ничего не понимаю, но…
– За путеводную нить хватаются, когда хотят дойти до нужного места. Все просто. Бери!
Губы Михаэля были плотно сжаты, брови нахмурены.
Осторожно кончиками пальцев коснулась его ладони.
– Бери нить, – повторил он.
Я вложила свою ладонь – в его. Наши пальцы переплелись.
– Я готова, – сказала, крепко держа мужчину за руку. – Веди.
– Удивительно, – пробормотал он, чуть крепче сжимаю мою ладонь.
Какое-то время шли молча. Котик думал о своем. Он так и вел меня за руку. Я старалась запомнить дорогу. Когда мы вышли во двор, я поморщилась от яркого солнца.
Михаэль перехватил мою руку и сделал такое движение, словно наматывал мне на запястье нитку.
– Раз ты не хочешь хвататься за нить сама… придется ходить так. Как маленькому ребенку.
Похоже, он взывал к моей совести. Но на меня эти слова не произвели особенного впечатления.
– И еще, Майя… Эти твои непонятные намеки…
– Как раз понятные, – возразила я. – И вообще, Михаэль, я тут подумала о твоем проклятии. А то, что я зашла, когда ты принимал душ, заставило взглянуть на него по-новому.
– И как же? – В голосе звучало подозрение, смешанное с любопытством.
– Думаю, ты симулянт, – строго сказала я. – Ты себя в зеркало давно видел? С таким-то прессом и руками, не говоря уже о спине! Проклятие! Пф-ф-ф! Я бы поняла, если бы у тебя были тоненькие ручки и ножки! Вот тогда да, можно было бы разговаривать о серьезности. А вся эта возня с иллюзией… – Я выразительно провела по своему лицу. – Да в метро в восемь утра каждый первый выглядит как проклятый! И не в восемь тоже. Вечером иногда такое увидишь! Так что здесь люди какие-то неподготовленные совсем, – закончила я свою речь.
– Не знаю, что такое «метро», – усмехнулся Котик. – У тебя очень странный мир, Майя. Но, к счастью, ты здесь.
– К счастью для кого? – несколько резче, чем хотелось, спросила я.
Он старался спрятать улыбку, но глаза его выдавали, они смеялись.
– Тренировки начнем завтра, ведьма. Теперь ты точно доберешься до правильной раздевалки.
Котик развернулся и ушел. Я осталась совершенно одна. Неужели он меня просто взял и бросил? Стало очень неприятно. Но стоило сделать шаг, как я почувствовала действие этой самой нити. Она действительно вела. Непонятно как. Я просто знала дорогу, и меня тянуло в нужном направлении. До
