– Интересно, но прошло слишком много времени. Если ты хочешь узнать о них больше, можем еще раз сходить в библиотеку…
Эви взвыла, как от зубной боли.
– Прошу тебя, не заставляй меня проходить через это еще раз. Я буду хорошей девочкой, обещаю.
Джерихо не смог сдержать улыбку.
– Библиотека – твой друг, Эви.
– Может быть, твой друг, но меня она точно отвергает.
– Просто нужно знать, как ею правильно пользоваться. – Джерихо откашлялся, поигрывая вилкой. – Я как-нибудь тебе покажу.
Эви вдруг выпрямилась и засияла.
– Джерихо! – радостно воскликнула она.
Джерихо улыбнулся в ответ.
– Это совсем не трудно. Мы даже можем сходить…
– Я знаю одного человечка, который выяснит все, что нужно!
– Кого? – спросил Джерихо, стараясь скрыть разочарование.
– Кое-кто должен мне кое-что.
Эви побежала в телефонный узел Беннингтона, зашла в кабинку и плотно прикрыла за собой дверь.
– Алгонкин – четыре, пять, семь, два, пожалуйста, – сказала она в трубку и подождала, пока телефонистка соединит ее.
– Ти-эс Вудхауз, «Дэйли Ньюс».
– Привет, Вудхауз, это Эви О’Нил. Звоню по поводу услуги, которую ты мне обещал. Можешь раскопать что-нибудь по нераскрытым убийствам на Манхэттене, которые произошли в 1875 году?
Она услышала, как репортер на другом конце провода прыснул со смеху.
– У тебя что, экзамен по истории, Царица Савская?
– Просто сообщи мне, если найдешь что-нибудь. Это для меня очень важно. О, мистер Вудхауз – это строго между нами, понятно?
– Как скажешь, Царица.
Чувствуя себя настоящей интриганкой, Эви вышла из телефонной будки и направилась в столовую. Когда она проходила мимо лифта, открылась дверь и показалась напуганная мисс Лилиан.
– О Боже. Я поехала вниз, вместо того чтобы подняться наверх.
Она с трудом удерживала огромный пакет с покупками. Эви решила помочь ей донести продукты до квартиры.
– Проходите, проходите, милочка, – сказала мисс Лилиан. – Как приятно, когда приходят гости. Я поставлю чайник.
– Прошу вас, не утруждайте себя! – сказала Эви, но старушка уже скрылась на кухне. Эви услышала шорох спичек и гул газовой плитки. Ей не хотелось участвовать в ненужном разговоре. Уклониться от подобного было главной проблемой в общении со старыми людьми. Эви чуть не споткнулась о пятнистую кошку, которая возмущенно мяукнула и убралась с дороги. Вторая кошка, точнее, кот, черный с желтыми глазами, опасливо смотрел на нее из-под стола. Его едва было видно в полумраке. Войдя в комнату, мисс Лилиан включила свет.
– Какой у вас очаровательный дом, – сказала Эви, надеясь, что ее гримаса ужаса сойдет за улыбку. Вокруг творился кошмарный беспорядок, везде были раскиданы книги и бумаги, все уставлено безделушками – затейливыми часами, показывающими разное время, бронзовыми канделябрами с прогоревшими свечами, картинами с конными пилигримами на холме, растениями в горшках. Наверху красовались бюст Томаса Джефферсона, увядшие цветы в вазе, где вода превратилась в тонкую пленку, и небольшой раскрашенный ферротип[59] маленьких Лилиан и Аделаиды в крахмальных передниках.
Если бы существовала награда за отсутствие вкуса, Прокторши бы легко выиграли ее.
– Вот ваш чай, милочка. Присядьте, прошу вас, – сказала мисс Лилиан и указала ей на старое кресло возле органа.
– Спасибо, – поблагодарила Эви, придумывая уважительную причину, чтобы улизнуть: внезапно заболевший дядя, пожар в Беннингтоне, неконтролируемый приступ гангрены.
– Мы с Адди жили в Беннингтоне практически с самого начала, переехали сюда весной 1875 года. В апреле. – Она нахмурилась. – Или, может быть, в мае.
– Весной 1875 года? – Эви призадумалась. – Мисс Лилиан, а вы не помните историю человека по имени Джон Гоббс, которого повесили за убийство в 1876 году?
Мисс Лилиан поджала губы.
– Не могу ответить утвердительно.
– Его обвинили в убийстве мисс Иды Ноулс.
– О да, Ида Ноулс! Помню-помню. Сбежала с каким-то жиголо, говорили они. А потом… да, теперь помню! А тот страшный человек…
