массивной каменной ограды с коваными украшениями. Он надеялся, что его легкие выдержат. Бежать со всех ног не дыша было очень непросто. К тому моменту, как Исайя добежал до конца улицы, у него уже кружилась голова, и он влетел прямо в слепого Билла Джонсона, взвизгнув от страха.
– Вы меня напугали!
Билл улыбнулся:
– Исайя Кэмпбелл! Ты что, посчитал меня привидением?
– Угу. Мне не нравится ходить мимо кладбища, но если я опоздаю домой, тетя Октавия не накормит меня ужином.
– Тогда, думаю, нам стоит поторопиться. Пойдем со мной, я покажу тебе короткий путь. – Трость Билла звонко стучала по мостовой. Они остановились за углом. – Скажи, тебе нравятся фокусы?
– Думаю, да.
– Думаешь, да? Что это за ответ такой? – спросил Билл, притворяясь расстроенным. – Сейчас ты будешь поражен. Я давно уже тренирую этот фокус. Хочешь посмотреть?
– Конечно! – сказал Исайя. Он стучал резиновым мячиком по земле, ловко хватая его после каждого удара.
– Смотри! В моей руке лежит роза. – Билл раскрыл ладонь и показал ее мальчику, затем снова закрыл. – Алаказам! – Он снова раскрыл ладонь. – Что ты теперь видишь?
Исайя покосился на помятую розу.
– Ничего не изменилось.
– Ничего?
– Не-а.
– Дай-ка я попробую еще раз. О великие духи этой земли, ниспошлите лягушку в мою правую ладонь! – Слепой Билл снова разжал ладонь. Роза по- прежнему была розой.
Исайя засмеялся.
– Лягушки не появилось, – сказал он.
– Черт возьми! – сокрушался слепой Билл. – Я ведь читал книгу по чародейству и колдовству. Наверное, у меня просто нет таланта.
Исайе захотелось рассказать старику, что он способен делать. Мемфис всегда запрещал ему говорить об этом, но сейчас его не было рядом. Он свалил куда-то и совершенно забыл о своем младшем брате. Из-за этого Исайе захотелось плакать, но мальчикам нельзя плакать. Собрался уже целый список того, что Исайе нельзя было делать, и он ужасно устал от этого.
– А я могу творить волшебство, – выпалил он.
– Правда?
– Угу. Сестра сказала мне, что я – особенный. – Если у Мемфиса были секреты от Исайи, то у него, в свою очередь, тоже будут секреты от старшего брата. Так что он расскажет что хочет и кому захочет.
– Неужели? И что же делает тебя таким особенным?
– Сестра сказала мне никому не рассказывать.
– Но ты ведь можешь рассказать все старому Биллу, не так ли? Кому я могу это рассказать?
– Сестра сказала – нет.
– Угу. Понятно. Ты позволяешь женщине командовать собой, да, малыш? – Стремительным, как змеиный бросок, движением он подхватил мяч левой рукой и поднял его высоко над головой, так что мальчик не мог достать.
– Эй!
– Раз ты такой особенный, забери его у меня. Или ты, может быть, вовсе и не такой особенный, как рассказываешь?
– Это правда!
– Ничего страшного, сынок. Не всем суждено быть особенными.
– Но я – особенный! – воскликнул Исайя, чуть не плача от злости.
Слепой Билл вернул ему мяч и похлопал по макушке.
– Я не хотел тебя обидеть, малыш. Конечно, ты особенный. Я могу это точно сказать. Слепой Билл все видит.
– Правда?
– Да, сэр.
Слова старика подействовали на Исайю как бальзам. Хоть кого-то волновали его чувства. Исайя устал от того, что его все считают маленьким и стремятся от него избавиться. Он устал от всех – сестры, Мемфиса, Октавии, учителей, приятелей в школе, – все они только и талдычили о том, что ему можно и нельзя делать. Какой смысл быть особенным, если об этом все равно никто не знает?
– Ладно, я расскажу вам. Но обещайте, что сохраните это в секрете.
