— Кстати, — вспомнил я, — а кто знает, чего там медведь жрал-то? Что его на запах притянуло?
— Я думаю, это остатки той рыбы, что мы выбросили, — ответил Зелёный, — Вот она и начала пованивать. А медведи на рыбу «с душком» ох, какие падкие! Они её даже специально на берегу дней на несколько оставляют, чтоб потом в подходящем виде употребить.
Это Зелёный говорил про ту рыбу, что три дня назад наши бойцы в реке бреднем наловили. Притащили-то много, да рыба оказалась какая-то странная, с привкусом горьковатым. Ну, мы рисковать не стали, весь улов в мусор и выкинули. А медведю, видать, ничего… понравилась. Вот и наелся рыбки…
— Хорёк, — окликнул я своего помощника, — прошли вы по следам медвежьим?
— Прошли, — кивнул он.
— И что скажешь?
— Да тут дело такое, сержант, — тихо произнёс он, подходя ко мне почти вплотную, — в сторонке бы поговорить…
— Да? Хм… Ну, пойдём ко мне, — пригласил я его в свою каморку.
Остальные проводили нас за дверь заинтересованными взглядами.
Места в моём закутке было немного. Четыре шага в ширину, столько же — в длину. Справа от двери, вдоль стены — лежанка с набитым соломой тюфяком, подушкой и шерстяным одеялом. У левой стены, длинный и высокий, мне по пояс, ящик, навроде сундука, для разных хозяйственных нужд. Между ними — небольшой столик под окном-бойницей. В стену, слева от двери, вбито несколько кольев с развешанной на них одеждой. Вот и всё небогатое убранство моей личной комнаты. Да на двери ещё висит распяленная шкура матёрого волка, добытого мной этой осенью в горах.
— Садись, — пригласил я Хорька, указывая на ящик-сундук. Сам расположился с другого края стола, на лежанке, откинувшись к стене, — рассказывай, чего увидели?
Хорёк, прикрыв дверь поплотнее, уселся на сундук и, оперевшись локтями о стол, пристально взглянул мне прямо в глаза.
— А дело такое, сержант… Нашли мы её.
— Кого? — не понял я.
— Да и пещеру, в которой Зелёный наш отлёживался, и саму знахарку горскую.
— Да ты что!? — я в возбуждении навалился грудью на стол, приблизив своё лицо к Хорьковому почти вплотную, — И где нашли?
— А под рекой, — ответил Хорёк.
— Как это? — вновь не понял я.
— А вот слушай… Есть у нас на реке большой водопад, ниже по течению. Верно?
— Ну?..
— А есть ещё один, маленький. Со скал на плато спадает.
— Ну, есть такой. И что?
— Так вот летом, когда ледники в горах тают, воды в реке много. И водопадик этот по всей ширине реки раскинут. И всё, что под ним, скрывает…
— Так… А теперь, стало быть, как воды в реке поубавилось, водопад поуже стал, — начал я понимать, — и под ним ход в землю открылся. Верно?
— Верно, да не совсем, — поднял ладонь Хорёк, — Воды и впрямь меньше стало. Только от этого ход со стороны всё равно не виден.
— А что ж тогда?..
— А там перед входом в пещеру камень большой стоймя стоит. Прямо под водопадиком этим. Своим верхним краем к скале приваленный. А может это и не камень, а часть скалы этой. Может, просто, вымоина там такая получилась. Короче говоря, вот за этим-то камнем вход в пещеру и имеется.
— Вы заходили туда?
— Нет. Внутрь не входили. Но рядом постояли.
— Так это что же, получается, медведь оттуда вышел?
— Следы привели нас к этому водопадику. Видно было, что медведь из реки на берег вышел. Мы решили пройти по камням на другой берег, чтоб посмотреть, куда дальше след поведёт. Зашли
за камень, глядь, а там — ход вглубь хребта ведёт. Вот и получается, что медведь оттуда вышел…
— А на другом берегу следы смотрели? — уточнил я.
— Смотрели, — кивнул Хорёк, — там их не было. Так что, как ни крути, сержант, а медведь из того хода к нам вылез.
— А почему ты думаешь, что это именно ТА пещера?
— А что ещё думать? Мы тут уже давно всё облазили. А эту пещеру впервые видим. Ну, и что я должен думать?
— Да-а, — протянул я задумчиво, — Зелёному не говорили?
— Нет, — Хорёк отрицательно мотнул головой, — решили сперва вам сказать.
