элементов с политическими целями.
К этим трудностям контрразведки прибавилась еще неосторожность при пользовании телефоном. Так, один из офицеров в разговоре по междугородной линии совершенно беспечно спрашивал о частях, переброшенных на Балканы из 5-й армии, расположенной в Изонцо. Одни из прокуроров 13 сентября весьма спокойно телефонировал в Темешвар: «Здесь, где разыграется большое наступление... и теперь уже известно, что прибывают для высадки 16 000–18 000 человек». О том, что мелкие венгерские провинциальные газеты не соблюдали тайны, было известно. Нужно было иметь открытыми глаза и уши во всех направлениях. Маскировка сосредоточения, несмотря на трудные условия, удалась хорошо, и каша разведывательная служба дала хорошие результаты.
В эти дни на очередь стал серьезный вопрос о высадке частей Антанты в Салониках. Наш генеральный консул в Салониках сообщил нам о предстоящей высадке 40 000 англо-французов. Его сообщения дополнялись сведениями военных атташе в Афинах, имевших хорошие отношения с греческим генштабом. Кроме того, военный атташе в Мадриде сообщил о морских транспортах, появившихся у Гибралтара. Генеральный консул в Салониках имел агента даже в штабе английского генерала Гамильтона. Кроме того, было завербовано шесть агентов для непосредственного наблюдения за частями Антанты. Союзники вскоре воспретили передачу телеграмм. Консул вышел из положения тем, что посылал сведения курьерами до Ксанти, на греко-болгарской границе, откуда местный консул передавал их дальше по телеграфу. Мы прикомандировали к консулу капитана Стефана Павлача для организации нелегального разведывательного пункта в Салониках. Насколько это было целесообразно, выявилось в конце декабря, когда Антанта арестовала в Салониках всех представителей центральных держав.
14 октября 1915 г. болгары присоединились к победному движению Макензена. Румыны, естественно, воздержались. Разведывательное бюро главного командования, прежде всего, интересовалось вопросом о том, что предполагает предпринять Россия для поддержки Сербии. Русский ультиматум Болгарии от 4 октября цели не достиг. Россия могла ударить через Румынию [131] в спину Болгарии или же высадить сети войска в Болгарии. Наконец, Россия могла предпринять наступление на Черновицы, чтобы увлечь на свою сторону Румынию. В начале октября наша будапештская резидентура сообщила о скопления, частей в южной Бессарабии. Вскоре из Бухареста сообщили о скоплении частей в Крыму. 24 октября ковенский разведывательный пункт сообщил о переброске четырех дивизий в Одессу. Также сообщалось о наличии четырех дивизий в районе Измаил — Рени. Все это указывало на десантные планы и на преднамеренное давление на Румынию. В этой напряженной обстановке 27 октябри я созвал всех разведывательных офицеров на совещание во Львове для выработки единства действий.
В действительности до конца ноября у русских было намерение высадить десант в Болгарии, для чего 7-я армия была усилена 3 корпусами (Клембовский, «Стратегический очерк войны 1914–1918 гг.»). В начале ноября наша радиослужба обнаружила в Одессе штаб 7-й армии и дунайский отряд в Рени. Румынский министр иностранных дел доверительно сообщил нашему военному атташе, что до сих пор русские еще не требовали пропуска своих войск через территорию Румынии. Румынское правительство даже требовало отвода русских частей из Рени. Но в то же самое время мы узнали, что румыны не будут препятствовать русским частям в использовании дунайского пути.
Между тем с 20 октября салоникские части Антанты начали наступление с целью спасения сербов. Но судьба последних уже была решена весьма быстро. 9 ноября нельзя было больше сомневаться в полном разгроме Сербии. Все у сербов так перепуталось, что нельзя было установить силы и группировку частей. Наша разведка начала сдавать. Хотя разведывательный отдел 3-й армии и раскрыл сербский шифр, но сербских радиограмм было перехвачено мало. Разведывательный пункт в Мостаре имел достаточно агентов в Албании, куда отходили сербы. Однако они не ждали возможности достаточно быстро доставлять собранные сведения. Парусники, которые должны были этим заниматься, предъявляли неслыханные требования. Восстание в Албании мешало агентам проникать туда из Греции. Таким образом, единственным источником сведений остались только пленные, в общем мало что знавшие, и частично авиация.
Яркую характеристику развала сербской армии дал наш военный атташе в Софии, узнавший о следующей телеграмме [132] одного из черногорских престолонаследников, принца Данило, из Лозанны своему доверенному лицу в Софии:
«Можете ли вы выяснить, какие планы имеют в виду центральные державы в отношении будущего Сербии и Черногории? Аннексия Австро-Венгрией Черногории всегда будет служить причиной к беспокойству. Напротив, Вена могла быть уверенной в большой выгоде Дунайской монархии, если при посредстве ее была бы создана более сильная Черногория, которая в отношении монархии осталась бы обязанной и в нужный момент могла бы служить противовесом в отношении возможного чрезмерного усиления Болгарии... Черногория должна получить часть Сербии, Спиццу, Будуа, а также северную Албанию. За это Черногория могла бы препятствовать отступлению сербов через Черногорию в Албанию и предотвратить высадку частей Антанты в Черногории и на вышеизложенных основах вступить в договорные отношения с Монархиями».
В начале декабря большая часть Сербии была очищена от сербских частей. В Албании спаслось и было переброшено на Корфу 50 000 чел. из бывшей сербской армии. Уже 25 ноября германские войска получили приказ оставить этот фронт. Несмотря на возражения ген. Конрада, продолжение операций против Салоник было прекращено в марте 1916 г. Это было одной из наиболее тяжелых ошибок за все время войны.
Многие из ваших солдат, попавших в плен, спрятались при отступлении сербов и собирались принцем Виндишгретцом.
По сообщению капитана Кюнцля, болгарская разведка против Салоник совершенно прекратила работу. Надеялись только на германцев. Наша разведывательная служба насчитывала в Салониках до 3 ноября 1915 г. 80000 человек и 370 орудий. Греческий генштаб насчитывал только 69 000 человек к 140 орудий.
При этих обстоятельствах высадка русских войск в Болгарию создала бы для нас весьма тяжелое положение. С целью помощи угрожаемой теперь Черногории, русские решили перебросить пополненную 7-ю армию на восточно-галицийский фронт и соответственно переместить 9-ю и 11-ю армии. Об этом мы узнали из русских радиограмм и от своей агентуры. Появились и другие признаки подготовки крупной операции против Восточной Галиции. 4-я русская армия передала по радио (шифром) выводы о положении на русском фронте.
2 декабря штаб русского юго-западного фронта приказал прекратить работу передающих радиостанций. С этим приказанием он несколько опоздал. Была прекращена также отправка [133] частной телеграфной корреспонденции из России в Швецию. Однако агентура и пленные дали нам возможность установить усиление русского южного фронта двумя корпусами и отсутствие перемен на фронте по линии Стрыпа. 20 декабря вечером русскими была возобновлена радиосвязь и введен в действие новый, 13-й по счету, шифр. Этот шифр нами был уже давно раскрыт, так как рации армий других русских фронтов пользовались этим шифром еще с 14 декабря. Положение было и оставалось для нас совершенно ясным в течение всех новогодних боев, предпринятых русскими.
Черногория не была спасена. Как всегда, плохо информированные разведывательной службой черногорцы ожидали нападения не в том месте, где это нужно было, и в начале января 1916 г. занятием Ловчена были опять застигнуты врасплох. 19-й австрийский корпус вторгнулся в Албанию, занял Скутари, выгнал итальянцев из Дураццо и выдвинул передовые части к Воюза. К сожалению, сербы, уцелевшие до сих пор от пленения и эпидемий, и на сей раз ускользнули.
Деление захваченных областей между Австро-Венгрией и Болгарией происходило не без недовольства со стороны последней. Наш генштаб даже обсуждал вопрос о прекращении доставки военных материалов в Болгарию. Все это вызвало недовольство короля Фердинанда в отношении нашего военного атташе полк. Лакса. Наш посол, граф Тарновский, вынужден был выслушать от Фердинанда, что своими угрозами полк. Лакса обидел болгарского командующего армией, армию и страну. В мае 1916 г. Лакса был сменен полк. Новак, руководителем бюро контрразведки. Офицер связи при болгарской армии, капитан Кюнцль, тоже не понравился болгарам неудачной литературной деятельностью.
Для управления завоеванными областями в Белграде и Цетинье были созданы генерал-губернаторства. Руководство разведывательным отделом, организованным в Белграде, принял майор генштаба Вильгельм Стипетич, руководивший разведывательной службой во время операции Макензена. Руководство разведывательным отделом в Цетинье было возложено на капитана Андрейка. Проверка оставшегося сербского населения, среди которого было много солдат, скрывавшихся в гражданской одежде, выявление наших перебежчиков, в том числе, к сожалению, и офицеров, поступивших на сербскую службу, собирание и сохранение захваченных сербских документов, паспортное и цензурное дело — создали много работы. Вскоре от болгарского руководителя разведывательной службы, майора Таскова, было получено сообщение о том, что сербский [134] майор Тернокопович и воевода Бабунский разрабатывают планы организации партизанских банд для разрушения на греко-болгарской границе железных дорог и депо, чтобы препятствовать движению из Салоник через Болгарию.
Салоники продолжали оставаться очагом ненастья на Балканах.
Глава 21. Газетные объявления и контрабанда на службе шпионажа
В апреле 1915 г. был создан австрийский центральный орган контрразведки по образцу дирекции венской полиции; начала издаваться собственная контрразведывательная газета, публиковавшая сведения о разыскиваемых шпионах, предостережения относительно шпионов-мошенников и лиц сомнительного происхождения и прочую информацию о собственной и иностранной разведке. Было выпущено также составленное разведывательными бюро штаба главного командования пособие «Разведчик», предназначенное для унтер-офицеров и солдат. В этом пособии освещалась деятельность шпионов и вытекающая из нее опасность для армии. Повсюду распространялись плакаты «Предостережение от шпионов», с целью втянуть население в борьбу со шпионажем. Возросшая опытность разведчиков противника привела к падению количества осужденных за шпионаж, несмотря на увеличение количества противников. В течение первых пяти месяцев 1914 г. было осуждено 197 человек, а к 1918 г. эта цифра упала до 12 человек.
Многие шпионы были арестованы во время нашего продвижения на русском фронте. Львов в этом отношении дал богатую добычу. Сейчас же после занятия Львова русскими сюда прибыл известный там подполк. Яцевич, за ним прибыли жандармские коменданты из Радзивиллова и Волочиска и были созданы три реэидентуры. Безработица принудила многих превратиться в шпионов или служить в русской полиции. Преступники, освобожденные русскими из тюрем, оказались благодарными своим освободителям. Многие ушли с русскими и, само собой разумеется, прежде всего «главные агенты»: Иуда Вейнбаум, Генрих Пистол, Ионас Гальберштадт и доктор Хаим Вольфрам. Остался только один — Фадеус Гульковский с некоторым числом мелких шпионов. Он был нами осужден. [135]
Сознавая, что поймать всех шпионов невозможно, мы стремились, по возможности, затруднить их деятельность. В августе 1915 г. армейский район был разделен на более узкие и глубокие военные зоны, въезд в которые разрешался гражданским лицам в исключительных случаях.
