остальные. Всё эту операцию остались прикрывать всего два эсминца в 700-тонн имеющие по два 88-мм орудия и четыре 450-мм торпедных аппарата и три больших вооруженных траулера.
"Новик" и "Победитель" вначале разрядили свои торпедные аппараты, а потом открыли беглый огонь по всему, что попадалось на глаза. На всё про всё у них было семь минут форы, так как быстро приближались германские крейсера. Но и этого хватило, чтобы нанести серьёзный урон противнику. Торпедами был потоплен транспорт, буксир, большой тральщик, и эсминец. Ещё одно сторожевое судно, налетело при маневрирование на мину. Транспорт получил повреждения от торпеды, но возможно и от мин, впоследствии был добит артиллерией с наших эсминцев. Кроме того артиллерией было потоплено ещё два сторожевых судна. А сколько было повреждено, мы не знаем. Ответным огнём в эсминцы попало семь снарядов калибра 52-88-мм, и где погибло трое, и получили ранения одиннадцать человек. Разгром был бы полным, но этому помешали быстро прибывшие на место разгрома крейсера противника, и нашим эсминцам пришлось уже самим спасаться бегством в сторону приближающего "Цесаревича", под частые всплески вздымаемые германскими снарядами".
Отогнав наши эсминцы, германские крейсера расположились перед фарватером в ожидании подхода своего линкора, но через несколько минут стало понятно, что линкор до фарватера не дойдет. Было видно, как и второй линкор весь избитый повернул на юг, к Курляндскому побережью. Но это ещё не всё, сюда к проходу на всех "парах" спешили остатки немецкой эскадры. А параллельно им, но немного позади несколько русских кораблей, в том числе один крейсер. С северо-востока надвигался русский броненосец с канонерками, возвращались и два больших эсминца. Вот он-то и был самым опасным противником, и только он мог задержать убегающего противника.
Глава третья. После боя.
Ваше превосходительство, Ваше превосходительство. Михаил Коронатович. Михаил - слышал я где-то далёкие голоса.
-Убили?
Кто это меня хоронит, никак Качалов, вот друг сердешный переживает как за родного. И сколько же он у меня? - с девятого года, и всё время со мной.
-Да нет, не убило.
А это Никишин - тоже переживает.
-А вся голова в крови.
-Это его циферблатом ударило по голове, который был сорван с креплений после удара снаряда в боевую рубку. Это хорошо, что этот снаряд только вскользь ударил, а какую выбоину в броне оставил. А если бы он прямо.... Даже страшно подумать.
-Похоже приходит в себя, веки подрагивают.
Знакомый голос, но вспомнить не могу.
-Ваше превосходительство. Михаил Коронатович. Вы меня слышите.
-Это голос Пилкина - отметил я по себя.
Медленно разлепляю глаза, затылок болит, в голове шумит, самого мутит. Надо мной склонилось несколько голов. Так это наш судовой врач, Фадей Григорич, тут и Пилкин, рядом стояли Качалов со слезами на глазах, чуть поодаль мичман Никишин - отметил я как только глаза сфокусировали картинку. Я в своей каюте, определил я по окружающей обстановке. Хорошо меня приложило. Чем?
-Ну, наконец-то, вернулись в сознание Ваше превосходительство. А мы тут уж и не знай что подумать, больше часа как вас сюда перенесли, а вы все никак не могли прийти в себя.
-Как больше часа, а как же бой?
Победа! Ваше превосходительство! Победа - воскликнул Никишин.
Пилкин глянул на мичмана так, как будто передним стоял соперник, который увёл возлюбленную.
Что отобрал у тебя право первым сообщить мне эту новость - посмеялся я.
-Да нет. Не такая это и победа, Михаил Коронатович.
- Что так? Сильно нас потрепали? Давай выкладывай всё начистоту нечего меня жалеть. Где противник? Что с нашими кораблями? Какие потери? Кто командует эскадрой. Давай рассказывай Владимир Константинович не томи.
