– Тогда я был в этом уверен, – быстро теряя дурашливость и становясь серьезным, ответил Готор. – А вот сейчас… Помнишь, я как-то говорил Риишлее про «синдром закрытой двери»? Ну, когда в доме есть закрытая дверь, ты не можешь удержаться, чтобы не попробовать ее отпереть, хотя, возможно, за ней нет ничего интересного? Вот теперь, по сути, моя проклятая дверь открыта. Теперь, когда я знаю, что могу уйти практически в любой момент, вся эта ситуация смотрится уже совсем по-другому.
– Значит, остаешься! – Ренки постарался сказать это как можно более равнодушно, но губы сами, вопреки его воле, расплылись в довольной улыбке.
– И опять же – не знаю! – развел руками Готор. – Есть еще много доводов и за тот, и за другой вариант. Есть еще и множество других вариантов.
– А среди них, – осторожно поинтересовался Ренки, – нет, например, такого, что и я отправляюсь с тобой?
– Может, и есть, – задумчиво ответил Готор. – Хотя, если честно, не советую. Неизвестно, сможешь ли ты вернуться обратно. А у нас тебе, скорее всего, не понравится.
– Летать по небу на железных птицах. Прыгать из-за облаков вниз на специальных куполах из тонкого, но прочного шелка. Мчаться на чудо-повозках с невообразимой скоростью. Оружие, которое может выстрелить несколько десятков раз подряд без перезарядки. Еще ты говорил про это… ну, загнанные в медные веревки молнии. Свет, который включается одним нажатием пальца. Горячая вода, которая сама вытекает из стены. Виды с другого края земли в специальных ящиках. Возможность говорить с человеком, находящимся на другом континенте, так же легко, как если бы он стоял на расстоянии не дальше вытянутой руки. Ты рассказывал, что в твоем мире есть множество чудес. Так почему ты думаешь, что мне там не понравится?
– Тебе будет трудно привыкнуть к взаимоотношениям между людьми, – слегка грустно усмехнулся Готор. – Боюсь, теперь и мне будет непросто к этому привыкнуть, врос я тут, знаете ли, в шкуру феодала!
– Не понимаю, – пожал плечами Ренки. – Если все простолюдины там такие же, как ты, то я, скорее, склонен думать, что все там у вас – люди благородного сословия. А благородные люди всегда смогут найти что-то общее.
– Если бы все было так просто, – рассмеялся Готор, и в смехе его звучала изрядная толика горечи. – Увы. У нас есть и люди благородные, и простолюдины, и быдло. Просто со всеми надо обращаться одинаково. Да-да, понимаю, это глупо. Но таковы правила. Или, к примеру, взять женщин. – Готор почему-то кивнул на палатку Одивии. – Тебе даже наша достойнейшая Одивия Ваксай кажется очень необычной, излишне смелой, а подчас и неприлично дерзкой и грубой. А там у нас встречаются такие экземплярчики, по сравнению с которыми Одивия – самая прилежная и скучная ученица пансиона благородных девиц. Да тебя же там просто сожрут с твоими представлениями о кодексе благородного человека!
– Ну… – усмехнулся Ренки, гордо вздергивая нос. – Моя шпага останется при мне, так что, хотя ты и рассказывал, что дуэли у вас запрещены, но никто не может запретить истинно благородному человеку отстаивать свою честь!
– Вот об этом я и говорю, – покачал головой Готор.
– О чем? – переспросил Ренки.
– О том, что мир там настолько иной, что ваша шпага там может оказаться абсолютно бесполезной и даже смешной.
Увлеченные разговором приятели оглянулись. Одивия вылезла из своей палатки, еще немного помятая и всклоченная после сна. Она наверняка слышала, о чем говорили приятели, и, не выдержав, вместо того чтобы заняться своим внешним видом, немедленно влезла в разговор.
– Я правильно говорю? – спросила она, адресуя вопрос Готору.
– В какой-то мере это действительно так, – кивнул он в ответ.
– Но почему? – возмутился Ренки, искренне не представлявший себя без этого атрибута благородного человека на бедре.
– Моя купеческая хватка подсказывает мне, что в мире, в котором, как вы сами говорите, есть оружие, стреляющее десятки раз подряд без всякой перезарядки, шпагами, скорее всего, уже давно не пользуются, – пояснила Одивия свою мысль. – Уж, по крайней мере, я бы туда точно продавать шпаги не повезла. Как бы ни был быстр и искусен фехтовальщик, но пуля все равно летит быстрее. А обучить человека хорошо стрелять куда проще, чем фехтовать. И все это делает шпагу лишь ненужным, неудобным, а потому и нелепым дополнением костюма. Я права?
– Да, – кивнул Готор. – Прекрасный анализ. Длинное холодное оружие окончательно исчезло из вооружения армий примерно сто лет назад. Теперь его можно увидеть разве что на парадах. У нас даже штыки стали не длиннее обычного кинжала, а в некоторых армиях отказываются и от штыков, ибо считают их бесполезными.
– Но кинжалом тоже можно отстоять свою честь! – видимо, Ренки слышал только то, что хотел, и поспешил уцепиться за слово «кинжал».
– Дуэли запрещены! – покачала головой Одивия. – Даже в нашем мире многие отказываются от этой традиции. В той же сатрапии, как вы помните, дуэли запрещены. Как пояснил это Ваася, сильному государству не хочется терять своих наиболее мужественных и горячих сыновей в бессмысленных ссорах друг с другом. Лучше уж направить их воинственный пыл на нечто иное. Как я понимаю, оу Готор, в вашем мире, намного более справедливом и совершенном, чем наш, этот обычай должен быть уже полностью изжит.
– Да, действительно, – опять кивнул Готор. – У нас есть, конечно, способы помериться мужественностью и храбростью, но смертельный исход при этом считается недопустимым. Вот только с чего вы решили, что мой мир более справедлив и совершенен?
– Ну как же… – На этот раз выпал черед смутиться Одивии Ваксай. – Вы старше, а значит, мудрее. Вы намного сильнее, ибо покорили даже небо и
