Заменить Гили другой девушкой мы не могли, тогда придется снимать с нее кольцо, и это сразу поймут в Саркане. Подменить герцога еще труднее, он обвешан амулетами и обезопасил себя различными паролями, которые придумал на все случаи жизни. Подстроить нападение и выкрасть Гили прямо из ее покоев мы, конечно, могли, но тогда Бетдино потребует согласно уговору вторую принцессу, юную мечтательную Наэльсину, и на такое никогда не пойдет Онгильена. Хотя сестры видятся нечасто — Наэльсину отец после гибели жены отправил на воспитание к своей сестре, герцогине Гранорской, — но Гили нежно любит маленькую тихую девочку, с которой когда-то играла в прятки. А кроме того, император непременно пожелает, чтобы магистры Саркана нашли и выдали ему похитителя.
Были еще планы, как скомпрометировать герцога или силой заставить его отказаться от своих претензий, но все они на поверку оказались ненадежны. Чересчур упорно наместник юго-восточных пределов двигался к своей цели и слишком хорошо вооружил и обучил разросшееся войско, чтобы кому-то пришла в голову безумная идея спустить с цепи эту армию. Это только такие властолюбцы, как Бетдино, считают чужие судьбы и жизни простых людей мусором под ногами, а нам нужно предпринять все возможные меры, чтобы он никогда не сделал этого шага и не пострадал ни один невинный житель империи.
— Ну, придумали что-нибудь? — часа через три, когда мы уселись за обеденный стол, появился из портала хмурый Танрод.
С ним пришел бледный Кэрдон, и тетушка тут же засуетилась. Добавила в его кресло подушечек, налила рюмку заветного бальзама, подвинула гусиный паштет и перепелиные яйца, фаршированные драгоценной белой икрой.
Танрод за это время уселся на стул рядом со мной, приобнял одной рукой и, никого не стесняясь, нежно поцеловал в уголок губ.
— Поешь, — шепнула я, догадываясь, что на императорском приеме ему кусок в горло не лез.
— Обязательно, — принялся он за еду, но уже через несколько минут начал хмуро рассказывать: — Этот подлец очень хорошо подготовился, и самое главное — обвинил во всем его императорское величество Сибериуса. Якобы тот потакает глупым капризам легкомысленной девчонки, которая вертит им как пожелает. И ведь никаких доводов против не приведешь, со стороны все так и видится.
— Со стороны всегда кажется, будто все можно решить легко и просто, — печально вздохнула матушка. — А если попытаться устроить так, чтобы никто не пострадал, то сразу вылезает куча неувязок. Это как дикобраз в мешке: как ни крути — колючки с какой-то стороны непременно видны. Поэтому придется принести в жертву чью-нибудь репутацию, иного пути мы не нашли.
— Я готов, — немедленно отозвался Кэрдон, и за эту решительность я простила ему все былые неурядицы.
— Я тоже, — поспешила сказать, пока Танрод не опередил, и добавила: — Мне не впервой.
Во всяком случае несколько верных друзей всегда останется, а это самое главное. А к роскоши привыкнуть все равно не успела, да и не собиралась. По-видимому, такая жизнь не для меня.
— В таком случае я тоже готов, — с еле заметной грустью глянул на меня муж и снова принялся за еду.
— Мы тоже, — переглянувшись с монахиней, деловито сообщила Луизьена. — И раз так, то нечего тянуть время. Во дворце сейчас полно народу, отмечают назначение даты ритуала, и Онгильене наверняка очень плохо. Чем быстрее мы ее вытащим, тем легче ей будет это забыть. Вели, дай план номер четыре, я буду читать, пока вы доедаете.
— Лучше им не есть, — на всякий случай предупредила я, доставая из кармана записи. — Могут подавиться.
Но они не подавились, хотя жевали все медленнее, как будто перемалывали зубами не тарталетки с паштетом и креветками, а проблемы и трудности, которых в нашем рискованном плане была не одна и не две. И, разумеется, ничего такого мы не дерзнули бы задумать, если бы не знали о способностях Танрода и Кэрдона. Но мы знали и расписали все по минутам.
— Нужно позвать Лювена и Олафа, — глянул на учителя Сангирт. — Иначе обидятся. И еще… Вельена, прости, я ошибался.
— Уже простила, — отмахнулась я, но на душе стало тепло. — Сейчас нужно решить, кто пойдет с нами во дворец.
— Я сам, — объявил Танрод. — И Кэрдон в твоем платье. А ты — под иллюзией леди Ванды, все равно она больше не пригодится. У вас есть десять минут, чтобы приготовиться, а я пока схожу за учениками.
И исчез, даже не встав со стула, только прохладный сквозняк коснулся кожи там, где секунду назад лежала его рука.
— Удобные туфли, мужская одежда, шпильки с секретом, оружие, — торопливо перечисляла Луизьена, разворашивая привезенные лордом Генри саквояжи. — Вели, ты идешь переодеваться в кабинет, Кэрдон набросит юбку прямо здесь.
Последние слова донеслись мне вслед — в таких случаях всегда лучше иметь несколько минут в запасе.
Уже через пять минут я почти бегом вернулась в гостиную, где мы устроили штаб и куда не допускались даже верные слуги герцога Дирзо. Кэрдон, в пышной юбке, натянутой поверх тонкой рубашки, и пахнущий моими духами, поправлял завитой парик, от случайных прикосновений никто из нас не застрахован. Однако мне все же проще: леди Ванда неказиста и немолода, вряд ли кто-то захочет тайком погладить ее по плечику или пониже. Поэтому под коротковатую неширокую юбку я надела мужские штаны — вполне возможно, придется убегать, если что-то пойдет не по плану.
— Все хорошо, — вывалился на диван из ниоткуда мой муж. — Лювен приведет ее на место. Матушка, герцогиня, вам пора.
— Мы готовы. — Почтенные дамы встали рядом с ним, и через миг все они исчезли.
— Теперь наша очередь, — нетерпеливо стукнул по столу Кэрдон. — Помни, условное слово для ухода — «красота». Хватайся за любого из нас.
