— Хорошо, — кивнула я, хотя ни на миг не сомневалась, что Танрод меня никогда не забудет.
— Теперь мы, — как привидение, появился рядом со мной магистр. — Вели, ты держишься возле принцессы. Как услышишь команду — хватай Гили за руку и ставь щит. Тот, первый, никто из них не должен устоять на ногах.
Обнял меня, крепко поцеловал, надел на запястье еще один амулет и, что-то шепнув, повернулся к Кэрдону. А пока он накладывал на маркиза иллюзию, я изучала смотревшую на меня из зеркала женщину, о которой знала понаслышке уже года три. Или больше? Но это не важно, главное, леди Ванда самая проверенная и надежная компаньонка принцессы.
— Выйдем в темном уголке балкона, — предупредил напоследок Танрод. — Мы к герцогу, ты к Гили.
Я только молча кивнула. Говорит он сейчас скорее для собственного спокойствия, мне в таких случаях ничего два раза повторять не нужно, опыт не даст отклониться от плана.
Магистр стиснул мою руку, взял под локоток маркиза, очень серьезно и напряженно поглядывающего из-под шелковистых локонов русого парика, и на нас весенним ливнем резко обрушился шум праздника.
Громкая музыка духового императорского оркестра, женский, излишне радостный смех и звон бокалов. Малый императорский прием по случаю окончательно решившейся судьбы строптивой глупышки Онгильены был в самом разгаре.
— Пойдем, я представлю тебя ее величеству, — важно объявил мой муж ученику, и они вступили в зал степенно, как и подобает солидной семейной паре.
Я выждала минутку, привыкая к шуму и происходящему, и тоже скользнула внутрь, испытывая не волнение, а бесшабашное нервное веселье, всегда охватывающее меня в подобные моменты. Ведь только я из всей этой улыбающейся, жующей, танцующей и флиртующей толпы знаю, какой интересный поворот событий ждет их в самом ближайшем будущем.
Ну и мои напарники, но в такие моменты лучше о них не думать. Тем более и они далеко не новички в таких шпионских вылазках.
Я неторопливо продвигалась вдоль стоящих у стен кресел и диванчиков, с нарочитым высокомерием кивая здоровавшимся со мной лордам и леди, — все в Тагервелле знали о неразговорчивости и необщительности леди Ванды. Но лишь единицы — отчего у нее именно такой характер, и я теперь принадлежала к числу этих избранных.
— Лорд Ледхар, познакомьте меня с вашей очаровательной спутницей, — расслышала я чуть впереди и в стороне нагловатый и вальяжный голос и хихикнула про себя.
Граф Парквод был известен в столице своей любовью к юным неопытным девушкам, впервые ступавшим под своды императорского дворца.
— Моя жена, Вельена Ледхар, — с достоинством сообщил магистр, и я от удивления чуть не замерла на месте.
А разве наша свадьба — более не тайна? Ну, как хочет его светлость… мне так даже проще.
Пока лорд Парквод целовал ручку Кэрдона и с притворной доброжелательностью поздравлял молодоженов, я обошла их и оказалась почти напротив императорской семьи. Их величества и высочества, как обычно, заняли особые императорские кресла и диваны в центральной части зала, под портретами своих предков и картинами с их участием.
Сам император, Сибериус Третий, сидел посредине, держа в руках кубок из золота с изумрудами и изредка потягивая из него вино, это было достоверно известно всему дворцу. Никаких других напитков на приемах он не признавал. Слева от него оживленно поблескивала глазами одетая по последней моде императрица Эместия, обожавшая всякие праздники и не вникавшая в такие тонкости, как повод, по какому играет музыка. Рядом с ней с показной небрежностью облокотился на подлокотник наследник, еще несовершеннолетний, но уже искушенный в придворных интригах его высочество Анвилер. Чуть отодвинувшись от брата, статуей застыла в своем кресле Онгильена, а неподалеку от нее кучкой расселись на диванах фрейлины милой Эмести, как благодушно называл жену его императорское величество.
С правой стороны от Сибериуса сидел его тайный советник, и вот он был самой главной нашей проблемой. Танрод сразу предупредил, что лорд Леонсо — маг из Саркана и наравне с ним самим следит за безопасностью императорской семьи. Поэтому увести его из зала хоть ненадолго являлось задачей самого лорда главного дознавателя. А до того момента нам надлежало незаметно оказаться как можно ближе к Онгильене.
И я уже почти дошла, осталось всего несколько шагов, когда из толпы придворных и слуг, пчелками снующих возле гостей и столиков с десертом и напитками, выскользнул один из тех неприметных людей, которыми так любил окружать себя наш правитель.
— Прошу прощения, леди, — шепнул он с широкой улыбкой, но глаза остались подозрительными и холодными, — вы по приглашению?
— А вы? — высокомерно поинтересовалась я, всем своим видом выражая презрение к его занятию и точно зная: самое большее, на что он способен, — это приставить ко мне своего подчиненного и написать донос своему начальству.
Устраивать на приемах скандалы и шум соглядатаям категорически запрещено, если речь не идет о вооруженном нападении.
— Я на работе, — улыбаясь еще шире, прошипел он.
— Представьте себе, я тоже, — отрезала ледяным тоном и едко добавила: — И вам это должно быть известно.
— Вы тут больше не работаете, — смотрел он готовой ужалить змеей. — Его величество уволил всех фрейлин принцессы. Они ей больше не понадобятся.
