— А ты кто? — набравшись смелости, тихо шепнула, глядя ему прямо в глаза.
— А ты кого видишь?
— Медвежонка… очень маленького и глазастого, с человечьими ручками.
Соседний с существом камень шевельнулся, сел и распахнул круглые глазки. Потом еще один и еще. Это что, они меня напугать хотят?
— Так вот, значит, кто охраняет сокровищницу эльфов, — задумчиво кивнула сама себе. — И стало быть, вы сильные маги, раз можете не пускать сюда гоблинов. А дорогу на волю вы случайно не знаете?
— А ты сюда зачем шла? — неподкупно уставился на меня самый первый страж.
— За своим, мне чужого не нужно. Вон тот гоблин как-то исхитрился моего мужа сюда затянуть… вот он лежит, Род мой. Только выхода отсюда я не знаю, я ведь хотела только посмотреть издали, как он тут, а путь сам открылся.
— Не сам, — сурово сообщил маленький маг и махнул лапкой в сторону Танрода. — Это он и открыл, во сне тебя увидел.
— Но раз он открыл сюда, — затаила я дыхание, — значит, может и на волю вывести?
— Не может, сил у него мало. И еще вот эта решетка — видишь печать? Она из всех, кто сюда попадает, силы тянет.
— Что же нам делать? — Мой голос против воли расстроенно дрогнул.
— Сначала ответить на вопросы. — Мой собеседник был непоколебим.
— Да с удовольствием, задавай.
— Ты признаешь, что пришла по собственной воле?
— Не признаю. Я даже не догадывалась, что путь может получиться таким способом. Но могу сказать честно — если бы знала заранее, то пришла бы сюда еще вчера.
— А какие вещи ты хотела бы отсюда вынести?
— Только мужа, ваших камней и артефактов мне и даром не нужно.
— Вот как… — задумался он и вдруг сердито зыркнул на сидевшего рядом с ним сородича, втихомолку пихавшего его в бок темным кулачком: — Не мешай, сам знаю. И как тебя зовут?
— По рождению Вельена ле Морнье, по службе — Эвелина Бенро, а по семейному положению — Вельена Ледхар.
— А мы пикси, слышала о таких?
— Очень немного, но в наших легендах они меньше вас и имеют крылья.
— Мы горные, но крылья открывать тоже умеем — в крайнем случае. И раз тебе ничего не нужно, кроме спасения мужа, давай торговаться. Что отдашь за то, чтобы мы вынесли его наверх?
— Да все, что захотите.
— А мы все и хотим, — хитренько хихикнул эльфийский охранник.
— Берите. — Как-то резко перестали мне нравиться эти малыши.
И мне не амулетов сейчас жаль и не украшений, за эти три дня на всю жизнь осознала яснее ясного, какие вещи нужно ценить и беречь из последних сил, а о чем и вспоминать не стоит. Нет в мире ничего дороже людей, которых любишь и которые любят тебя.
А вот мохнатеньких пикси жаль, и эльфов, которые их создали, тоже. Ведь по повадкам хитрых созданий будут судить и о них самих.
— А вон то? — рассматривая кучку снятых мной украшений, подозрительно поджал губки старший страж.
— Оно не снимается, — отстегнув серебряную обманку, показала я четки.
— Это мы делали, — впервые подал голос страж, сидевший рядом с главным. — И сможем снять.
Протянул крохотные лапки и ловко стащил мой артефакт, только светлая нитка следа на коже осталась.
— Теперь с него, — требовательно ткнул лапой в Рода старший пикси. — И бутылку давай, и чашу.
Я молча поставила перед ними хлебницу с остатками еды и бутыль, начала осторожно снимать с мужа браслет, и тут он проснулся:
— Вели? Ты что делаешь?
— Рассчитываюсь. Пикси пообещали выпустить нас на волю, если я отдам все украшения.
— Да? — нахмурился он, посмотрел на горку лежащих прямо на камнях драгоценностей, на мои лишившиеся браслетов запястья и принялся молча снимать с себя амулеты.
И только сложив все в ту же кучку, бесстрастно осведомился, где я вижу пикси.
— Там, где ты видишь эльфа. На самом деле он — иллюзия, а создают ее эти существа. Они сильные маги.
— Понятно. А гоблина ты тоже выкупила?
— Нет, он же за решеткой. А она тянет из тебя силу, — стараясь не смотреть на притихших стражей, спокойно рассказывала мужу последние новости.
— Эти решетки когда-то поставили гоблины, — усаживаясь, пояснил Танрод и притянул меня на колени. — Не сиди на камнях. Когда они убедились,
