Утирая лицо ладонями, продрогшая, но почему-то резко успокоившаяся, наконец захлопнула окно, за которым успокаивался понемногу и кратковременный ливень.
И из-за чего я расстроилась? Из-за того, что кто-то целовался с другой девушкой и любит поиграть в Хозяина Мира? Я предупреждена — а значит, мне бояться нечего. И думать о нем, милом блондине, тоже не нужно.
«Одинокий пастух» играл уже который раз подряд. Режим у музыкального центра был поставлен таким образом, что одна и та же мелодия играла до тех пор, пока ее не остановят и не поменяют на другой трек на диске. Знаменитая мелодия, казалось, не имела конца и начала, но… все-таки я уловила в ней и какие-то позитивные успокоительные нотки.
Пора бы и выключать музыку. Кажется, слезы сами собой перестают идти.
Музыка все же умеет успокаивать.
Я успела лишь сделать музыку потише и тут же услышала, как телефон вновь неугомонно заиграл. Правда, мелодия казалась вновь нормальной, а не раздражающей.
Интересно, кому я опять понадобилась. Если звонит… один человек со светлыми волосами, то я, наверное, занесу его в черную книгу, чтобы он не трепал мне нервы.
Но к моему большому облегчению, мне звонил совсем другой человек. Тоже светловолосый, но не Кей, а Антон.
Классно! Какой же все-таки парень хороший — почувствовал, что мне плохо.
— Алло, — не мешкая взяла я трубку. Голос у меня до сих пор был глухим и хриплым — после обильных «слезоизлияний» он у меня всегда такой.
— Катя?
Нет, это Чуня.
— Да, — чуть откашлялась я. — А это ты, Антон? Ну да, это ты, какие я глупые вопросы задаю.
— Ты дома?
— Ну да, — удивилась я такому вопросу, — а что?
— Может быть, мы сходим погулять?
Я захихикала, вытирая все еще мокрые уголки глаз. Эта фраза так напоминает детство — мы с подружками тоже звонили друг другу и говорили: «А может, погуляем?» А однажды в шестом классе мне так позвонил мальчик-одноклассник и так же пригласил меня погулять. Эх, почему же тогда, в ту пору, когда и я, и Нинка, относились к представителям сильного пола как к существам наглым и враждебным, я гордо отказалась. «Фиг тебе, а не гулять», — сказала я однокласснику. «Ну и дура», — тут же сообщил он мне тогда и пригласил другую одноклассницу. Уже через год у них была «любовь», и они стали первой парой класса. Стоит ли говорить, что ваша покорная слуга чуть локти себе от досады не отгрызла? Честно говоря, мне не сильно хочется высовывать нос на улицу — и небо там такое мрачное, — но вдруг, если я сейчас откажу одногруппнику, он завтра встретится с той же Татьяной или с Ольгой, или еще с какой-нибудь девушкой из группы. Тогда я сама себе отгрызу голову.
— Ты не хочешь? — обеспокоенно спросил Антон, потому что я замолчала и нервно засмеялась. Вот оно, последствие моей кратковременной истерики.
— Хочу. Пошли.
— А ты точно можешь? Почему у тебя голос такой странный? — осторожно поинтересовался парень.
Судя по шуму и гаму, он находился где-то на улице. Его голос изредка пропадал.
— У меня нормальный голос, — как можно веселее откликнулась я и нечаянно всхлипнула — после слез у меня совершенно непроизвольно бывает и такое. Верный признак того, что я успокаиваюсь.
— Ты что, плакала? — почти что с ужасом спросил одногруппник. Наверное, он один из тех парней, кто боится женских слез и не знает, что с ними делать.
— Нет, — сама себе улыбнулась я, — просто порезала палец.
— У тебя все в порядке? Точно? Больно? — засыпал меня вопросами молодой человек.
— Да все хорошо, — до сих пор несколько в нос заверила я его, — не беспокойся. И я могу, Антош.
— Как ты меня назвала? — почему-то удивился одногруппник.
— Антошей. Тебя так никто не называет?
— Никто.
Надо же, этого чудика никто не зовет ласкательно-уменьшительным именем. Тогда я буду первопроходцем.
— А тебя так звать можно вообще? — Вдруг ему такие сокращения не по душе?
— Зови как угодно, Кать, — засмеялся он. — Во сколько тебе будет удобно встретиться?
— Во сколько? М-м-м…
