Я задумчиво покосилась на большие круглые часы в виде радостного солнышка, в которое какой-то умник вставил механизм часов. — Давай часа через два.
— А где? Хочешь, приеду к тебе и подожду около подъезда? — и эти слова были мной едва расслышаны — шум машин и какое-то гудение перекрывали голос парня.
— Давай, — обрадовалась я. — И знаешь?
— Что?
— Хорошо, что ты позвонил.
Антон удивился, но, по-моему, ему было приятно.
— Тогда берегись — я буду звонить тебе чаще, — то ли в шутку, то ли всерьез сказал он мне, и на миг мне почудилось, что я разговариваю с Кеем.
— Ага, — коротко отозвалась я, чувствуя, как во мне начинает протестовать сердце.
Галлюцинируем, милочка?
Еще бы! Проклятый Кей! Вот, вот уже до чего дошло — в голосе другого человека я слышу его противный наглый тон. Неужели я в него не немного влюбилась, а сильно? Я даже похолодела от такой перспективы — я различала две степени влюбленности. Сильную и слабую. Слабая — это то, от чего излечиться можно будет быстро, сильная — лечение долгое и страшное, сопоставимое с лечением от пристрастиям к наркотикам. Интересно, а сам Антон как сильно любит Нинку? Вот прямо сейчас и спрошу. Он, честно сказать (да, что тут уж таить), начинает мне нравиться, но не могу же я общаться с человеком, у которого есть уже любимая девушка?
— Антош… Антон, — поправилась я, говоря почти уже своим нормальным голосом, — скажи. Прежде чем мы пойдем, скажи вот что. Мне просто надо знать.
— Что сказать? — мне показалось, голос его стал напряженным, а может, во всем были виноваты все тот же шум дороги и отдаленные разговоры людей.
— Ты Ниночку сильно любишь?
— Ниночку? А… а почему ты спрашиваешь?
— Ну, так, — уклончиво проговорила я, — интересно мне.
А потом я спохватилась — а ведь он из-за моей подружки под машину чуть ли не бросился! А я тут с такими вопросами. Где твоя голова, Катя?
— Прости, я задала тупой вопрос, — спохватилась я.
— Совсем не тупой, — в голосе Антона, который опять показался мне похожим на кеевский, слышался искренний смех. — Она мне больше не нравится.
От удивления я села на стул, глупо прижимая трубку к уху.
— Как? Разлюбил, что ли?
Ого, вот это темпы! Да уж, мужчины кардинально отличаются от женщин. Будь на его месте я, то моя любовь длилась бы еще очень долго, я бы страдала, рыдала, вспоминала отказавшую девушку, терзала бы себе нервы — в общем, проделала бы полный комплект из набора «Что делать отвергнутой или брошенной девушке. Пособие для самовытягивания нервов». А Антошка — настоящий парень, попереживал и забыл. Вот это да. Завидую, однако.
…или это просто различие полов?
— Давай не будем об этом сейчас, ладно? — мягко попросил Антон. — И вообще мне нравится кое-кто другой.
Ух ты, все-таки Леша каким-то таинственным образом передал этому парню какие-то особые микробы ловеласничества. Уже другая! Вот это скорости. Почему же мы, девушки, должны так долго мучиться от несчастной любви?
А… кто ему, собственно, успел понравится? Вот ведь лопух!
— И кто тебе нравится? — прямо спросила я, раздумывая о том, что все-таки жизнь несправедлива и никуда я сегодня не пойду.
— Это очень хороший человек.
Об этом «очень хорошем человеке» я подумала не совсем прилично. Почему — не знаю.
— Еще точнее? — угрюмо попросила я уточнения. — Хороших людей великое множество.
— А ты смеяться не будешь? — опять как-то по-детски спросил Антон.
