благодаря одинаковым черным одеждам.
— Ни в чем!
Черные платки повязаны поверх волос.
И лица скрывают.
И опознать их не выйдет, хотя…
— Совсем ни в чем? — недоверчиво поинтересовался второй.
— Совсем!
— Так не бывает! — Первый вытащил из-за пазухи газетенку. — Хочешь сказать, что не твоих рук дело?
Газетенку Грель узнал, хоть и было на кладбище темно.
Из-за статейки, значит…
…не убьют…
…но что сделают?
…ненаследный князь ныне, говорят, у королевича в большом фаворе…
…и тесть дражайший старшего актора любит что сына родного… и, значится, за обиды Грелевы не посчитается… предупреждал ведь…
— Я, — Грель поднялся с колен и отряхнул жирную землю, — я лишь исполнил свой гражданский долг!
— Ты глянь, осмелел-то как! — восхитился дядька Стас, присевши на ступеньки склепа.
Жизнь его была длинна, скучна, а потому развлечения навроде нынешнего он весьма ценил. И коза, севшая на тощий зад, кивнула, тихо сказав:
— Мэ…
— Я не имел права молчать о… о таком!
— Неужели?
— Да! — Грель встал и попытался оправить изрядно пострадавший во время похищения костюм. — Общество имеет право знать, что творится за дверями старых домов! Нам издревле внушают, будто шляхта имеет больше прав, меж тем как королевство держится на плечах простых людей…
— Крамольно вещает. — Дядька Стас приобнял козу, которая вильнула хвостом.
— Если бы не я, никто не узнал бы, что под обличьем княжича скрывается опаснейшая тварь…
— Молодец! — Второй похититель похлопал Греля по плечу и так, что тот едва-едва на ногах удержался. — Значит, долг свой исполнял?
— Да.
— Тогда, дорогой мой, — рука легла на шею и шею сдавила, — что ж промолчал об остальном?
— О… о чем?
— Верно… о чем? Ни о чем… совершенно ни о чем… и разговаривать нам тут с ним не о чем. Мы ведь не за разговорами явились…
Рука на шее была подобна клещам. Грель дергался, пытаясь вывернуться, но у него не выходило. И он затих, внутренне смирившись с тем, что будут бить.
— Видишь ли… сознательный гражданин, — первый похититель подхватил Греля под ручки, не позволяя сомлеть, — там…
Он указал пальцем на низкое небо и саму луну…
— …полагают, что будто бы ты у нас… слишком сознательный, понимаешь?
— Нет.
— Сегодня ты решил, что людям надобно о княжиче Вевельском рассказать, а завтра, глядишь, и еще чего припомнишь… скажем… про демона… или про некий павильон… а это, я тебе скажу, дело государственное…
Он говорил тихо, ласково даже, но от этого голоса у Греля поджилки тряслись.
— Я… я буду молчать.
— Конечно, будешь, я бы сказал, что гарантированно будешь… для того мы сюда и приехали. — Он широким жестом обвел кладбище.
— Д-для чего? — уточнил Грель, понимая, что трясутся уже не только поджилки, но и сам он, от пяток до макушки.
— Чтобы похоронить государственную тайну в надежном месте.
Тонкий палец с черным коготком указал на склеп, двери которого были гостеприимно распахнуты.
— 3-здесь?
— Здесь! — подтвердил похититель.
И коза кивнула, раззявила пасть, добавив:
— Бэ-эк!
Грелю стало дурно, но все же чувств он не лишился.
— Вы… вы собираетесь убить меня?
