Да и поближе: прыгнули на трамвай, мост через Оку – и мы у цели.
И так почти каждые выходные.
Тесная компания, попавшая в новый мир…
Замечу отдельно: удачно попали.
Серьезный синтез-анклав, можно сказать, образцовый, есть на что посмотреть.
Канони из крошечного хутора быстро превратился в город, говорят, и года не прошло с тех пор, когда здесь осели две греческие семьи с Корфу. Территория в несколько гектаров, на которой раскинулось (именно так!) мастеровое поселение, не так давно была обнесена остроконечным бревенчатым тыном. Судя по высоте и прочности стены, ограждение построено не для военно-оборонительных целей, а для защиты от зверья, прежде всего от мелкого и среднего хищника. Грамотно сделано, здешние мамаши могут спокойно отпускать детей на прогулку, не боясь, что на малышей нападет заблудший шакал. Сторожевых вышек на углах нет: слишком много углов. Контур ограждения ломаный, где-то забирает холмик, где-то примыкает к озеру и вытекающей из него речке-ручью.
Между прочим, это Сена! Французская река берет начало именно отсюда, возле бывшего греческого хутора. Услышав от охранника родное название, мы с Гобом одновременно повернули головы в указанном направлении: а что если на лодочку и вниз?
Внутри планировка редкая, звездой. Три широкие улицы расходятся от центра, где стоит двухэтажный кирпичный дом с высокой крышей и узкой башенкой сбоку – уникальный случай для самодеятельных синтез-анклавов. Стены не штукатурены, не крашены, тут чистый кирпич – признак состоятельности, грех такое замазывать. И жителям приятно рядом прогуляться… Хорошую локалку они где-то подрезали.
Несложно догадаться, что самое центровое здание заняла местная власть, может, там же находится и городская ратуша. Что еще, воскресная школа? Церковь? Нет, она подальше, маленькая, может, даже не церковь, а часовня, беленная известью. Похоже, православная. Рядом с кирпичным зданием стоит деревянная наблюдательная башня – толстые бревна обожжены и явно чем-то пропитаны, наверху работают сразу два охранника с карабинами: обстановка суетная, народу много, одному за всем не уследить.
Закрытых высокими воротами проездов два: к магистрали и к озеру. Надо будет праздным зевакой невзначай забраться на один из внутренних холмиков и посмотреть – что там, на берегу, сколько лодок? А по речке они ходят, пусть даже на пирогах?
Вокруг чистота и порядок.
То, что может стоять параллельно или перпендикулярно, так и расставлено. «Все вокруг культурно – что ни шаг, то урна…»
До сих пор в анклавах идут споры о природной склонности этносов к чистоте. Кто-то пытается понять логику поведения людей, кто-то видит некое противоречие между старыми мифами и реальностью. Я такими вопросами не мучаюсь, хорошо бы и всем понять, что еще Петр Первый показал: нет ни у одного народа какой-то врожденно генетической «культурки всего подряд». Есть палочная дисциплина, давняя и намертво вбитая привычка к орднунгу.
Сказано правящей прослойкой: «Не мусори, теперь это традиция – с наказанием за нарушение!» – люди не мусорят. Сказано: «Будь вежливым и возлюби ближнего в рамках периметра!» – возлюбят, ибо и это уже традиция… После палочного воспитания традиций становится проще: прикажут старосты шлепнуть курящего посетителя ярмарки – шлепнут без рефлексий. Будет велено пойти походом – европейцы пойдут, да и хаживали, не раз. Ибо – орднунг, на нем все держится. Люди, которые ищут во внешнем благообразии исключительно мораль да нравственность, скрытые смыслы, коих тупо нет, глубоко ошибаются. Просто регламент. И он нужен, в том числе и нам.
Шериф Уксусников вместе с помощниками год бился в уличных войнах, приучая наших к порядку, – гонял, штрафовал. Даже семечки запрещал лузгать, если не на скамейке сидишь! Ковтонюк с Сотниковым в течение не меньшего срока приучали домовладельцев и предпринимателей содержать в образце прилегающую территорию, а не только личную внутрянку. И порядок появился! Ну, не такой, конечно, как в Берлине… В норме, без излишней заорганизованности. Наш.
А вот у египтян и шанхайцев не появился – нет у них такой цели, не видят власти в процессе большой необходимости. Стоит ли винить народы? Вряд ли. У них есть нечто другое – потрясающее трудолюбие без претензий на особые условия быта. Пока что это их серьезное конкурентное преимущество, поэтому именно там и расположены самые крупные мануфактуры.
Ярмарка необычная, единого места дислокации у торгашей нет.
В конце каждой улочки, почти у периметра, стоят параллельные ряды столов, работают сразу три площадки: ближе к дороге – продукты питания, у озера – шмотки и «товары для дома», хозбыт. Барахолка типа «блошка» меньше прочих будет, но, скорее всего, это – самое интересное, что есть на ярмарке для любопытного исследователя, еще не обремененного семейными проблемами и оседлостью. Или для разведчика.
Продуктовый ряд не очень большой, тряпки, обувь и хозбыт привлекают гораздо больше покупателей.
Сектора между лучами-улицами плотно заняты огородами, садиками, амбарами и самыми разномастными хибарами вспомогательного назначения. В одном из секторов выделено место для мясного ряда, продуктовщики рядом, Мишка туда и поехал. Точка удобна еще тем, что мясные ряды находятся на бугре, где гуляет ветерок и поменьше жирных летних мух. Будет поглядывать оттуда.
На Платформе дикое мясо все любят, однако повального мясного обжорства не наблюдается. Охотиться, с одной стороны, несложно, с другой – трудозатратно и дороговато. Вблизи поселений деловую дичь давно выбили, вольготные пострелушки первого года существования людских сообществ
