набор предоставлен. В монокластерах с этим хуже… Есть на свете уйгурский спецназ? Не знаю, не слышал.
Налетчик подошел к грузовику вплотную, улыбнулся, глядя на напуганного до смерти белого лоха, больно ткнул стволом «калаша» в бочину и с интересом глянул на два рюкзака под рогожей.
Дальше все происходило очень быстро.
Раз.
Снимаем с руля… Развернулся, словно собираясь покидать кабину. Случайно коснулся оружия рукой. Локтем левой руки мягко отжал ствол к спинке, расслабленно так, перекинул кисть через крышку ствольной коробки и непринужденно поднял предохранитель. Баста, влип зайчик!
Два.
Мужик оторопело посмотрел на автомат и начал понимать.
Он успел машинально вжать спуск, а когда поднял на меня глаза, увидел черную молнию «ка-бара», влетающего ему в горло. Когда клинок широкий, хрипеть не получится, позже захрипит, когда нож вытащу, со страшным кровавым бульканьем. Я толкнул нож вправо, дорезая трахею.
Три.
Падай, карапуз, – толкнул его гардой, оставляя нож в ране: не до него, да и мазаться не хочу.
Четыре.
Выкатился из машины под колесо, поднимая кольт.
Пять.
Бенг!!! Твою ты мать, Гоблин не стал, как я ожидал, палить из пистолета, а саданул по второму из «сузгунки»!
И тишина, только слышится шелест тяжелых капель, скатывающихся с крон.
– Контроль! – предупредил меня Сомов. Ба-бах!
Я поднялся, перевернул тело набок, зашел со спины и вытащил нож.
– «Маузерюга», трахома! – радостно прокричал напарник от кромки леса, уже присев возле трупа.
В кабину! Громкость! Сканер молчит.
– Его Поладом звали! – подсказал я.
– Рахмат, Полад! – раздалось от елочек. – Закопаю тебя в самом лучшем виде, еще и молитву прочитаю.
Быстренько обыскав убитых, мы с добычей залезли в салон, где я торопливо включил печку. Черт, я что, ключ погнул? Нет, просто рука от волнения не попадает… Еще через минуту мы бодро помчались назад: если допустить, что с мертвой парочкой был еще и струсивший третий, он наверняка попытается удрать в сторону города.
Минут сорок потратили на слежение, постояли у границы леса.
У-ух! Вроде бы удалось совершить страшное преступление без свидетелей.
– Давай-ка махнемся, – предложил я.
– Вот! – громко выдохнул Гоблин, помогая неприличному жесту зверским выражением лица.
– Да я имею в виду посмотреть – интересно же!
– А… Тогда ладно.
Автомат без наворотов. Планки есть, а этих ваших наворотов нет, обидка… Три полных магазина. Карабин под оптику, последней тоже нет. Какие-то недоделанные дорожники попались, плохо подготовились, что же вы так, разбойники? А вообще-то все они одинаковы, думать не хотят. Схемы примитивны, тренировка не проводится. Решили, побазарили, а большего и не требуется, ведь не каждый же день такие упыри нарываются на сталкеров высшей категории.
– Все, осмотр окончен, поехали закапывать. Миш, у нас в кузове две лопаты?
– Вроде одна.
– Это хорошо.
– В каком смысле? – напрягся он.
– Просто спросил…
Добычливым вышло утро.
На берегу Волги было почти сухо, сильный ветер быстро уносил дождевую влагу с травы и листьев деревьев.
– Ма-атушка, – ласково сказал Сомов, натурально погладив стылую речную воду.
Никаких тебе боксов, моторок и припозднившихся дедов-продавцов… Есть одинокая пробитая лодка на подпорках, которую так и не успели просмолить до кормы. Вторая схема развития событий оказалась эгоисткой – речным транспортом разжиться не удалось. Да и хрен пока с ним, зато мы получили отличные стволы.
Пришли, значит. Волга-матушка, елы-палы!
