тут же придумала бы кучу всяких неприятностей, которые могли бы приключиться с их сестрой по пути от тетушки Лилиан.
– Нет, – быстро произнесла Эйди. – Даже думать ни о чем не хочу. Все будет хорошо. Мы придем, а они с тетушкой Лилиан пропалывают огород, лущат горох, или чем там они еще занимаются, чтоб без дела не сидеть.
Ничего подобного.
Спустя час или чуть больше сестры пересекли последний перед холмом луг и начали подниматься в горку: с фермы Киндредов не доносилось ни звука. Они покричали, но ответа не было. Беспокойное покалывание в груди Эйди переросло в настоящую тревогу. Она усилилась, когда девочки услышали лай запертого в хлеву Корни. В голосе пса звучало какое-то исступленное отчаяние, и от этого сердце Эйди забилось быстрее.
Сестры кинулись к хлеву. Неумело повозившись с засовом, они наконец распахнули дверь. Корни скакнул наружу и тут же помчался вверх по склону, прямиком в сад. Эйди и Элси обменялись встревоженными взглядами и поспешили следом. Они нашли пса возле старой яблони, наполовину заросшей колючим кустарником. Корни положил морду на лапы и смотрел на дерево, жалобно повизгивая.
– Ну что ты, малыш? – спросила Эйди. – Что случилось?
– Это Яблоневый Человек, – проговорила Элси.
– Кто-кто?
– Яблоневый Человек. Так тетушка Лилиан зовет самую старую яблоню в саду.
– И что?
– Не знаю, – пожала плечами Элси. – Она зовет так это дерево, вот и все.
Эйди оглянулась на дом. Нечасто она тут бывала. Не то чтобы тетушка Лилиан ей не нравилась, просто здесь все было такое странное. В туалет нормально не сходить просто потому, что его тут и в помине нет. Лишь уборная снаружи, и там – это уж как пить дать – притаился паук, готовый спуститься прямиком тебе на задницу, стоит только присесть. Эйди не представляла, как можно отказаться от электричества и водопровода – по крайней мере, добровольно.
– Очень уж тихо, – заметила она.
– Здесь, наверху, всегда тихо, – откликнулась Элси.
Но в голосе ее звучало сомнение.
Эйди догадывалась, о чем думает сестра. Что-то было не так, но ни одна из девочек не решалась сказать об этом вслух.
– Наверное, надо пойти проверить в доме, – сказала Эйди.
Элси кивнула.
Девушка вспомнила мамины слова: «Но ты старшая, и, если что-то стряслось с Сарой Джейн на обратном пути от Лили, мне будет спокойнее, если именно ты окажешься рядом».
Пусть и старшая, Эйди совсем не понимала, с чего начинать. Вообще не чувствовала в себе сил с чем-либо разобраться. Паника – вот что она чувствовала.
Эйди судорожно сглотнула.
– Они в доме и просто не слышат нас, – бодро заявила она.
– Тогда зачем они заперли Корни в хлеву?
– Я-то откуда знаю?
Казалось, Элси вот-вот расплачется.
– Ну прости, – поспешно извинилась Эйди. – Просто я тоже переживаю.
Она взяла младшую сестру за руку, и вдвоем они зашагали к дому.
– Пошли, Корни! – позвала Эйди через плечо.
Но пес не двинулся с места. Только глазел на это дурацкое старое дерево и поскуливал.
– Все будет хорошо, – заверила Эйди сестру, подходя к дому. – Может, они отправились по ягоды или куда-нибудь в этом роде?
– Точно, – кивнула Элси. – Джейни говорила, что вчера они собирались за жив-корнем. Наверное, отправились сегодня.
– Вот-вот. Видишь, нам не о чем беспокоиться!
Обе подпрыгнули от неожиданности, услышав за спиной громкий низкий стон, а потом расхохотались – это корова тетушки Лилиан, оказывается, поплелась за ними следом из хлева. Хенни снова замычала – протяжно и скорбно.
– Как будто чего-то от нас хочет, – заметила Эйди.
– Может, чтобы ее подоили?
– Но ведь они сами должны были это сделать перед уходом.
– Угу, – согласилась Элси.
Сестры уже стояли на крыльце.
