Прошло две недели, прежде чем я окреп достаточно, чтобы вернуться в Чипенден.
Все это время Грималкин очищала окрестности от уцелевших румынских созданий Тьмы. Те, кого она не убила, бежали прочь. Она сожгла их дома вместе с телами убитых. Из мертвых никто не ожил, но, как она ни искала «Думдрайт», книга пропала без следа.
Та сторона Тодмордена, что принадлежала Графству, тоже опустела, все жители оставили ее. И я сомневался, что они вскоре вернутся.
Мы могли бы нанять Бенсона с его повозкой, но я предпочел идти пешком, чтобы путешествие мало-помалу укрепило мои силы. Мне потребовалось почти три дня, чтобы добраться домой.
Меня сопровождала Грималкин, и каждый вечер мы с ней разговаривали, обсуждая планы на будущее. Все зависело от того, вернется ли Алиса из Тьмы с третьим священным предметом. Мысли о ней не давали мне покоя. Хуже всего было ощущать свое бессилие – я ничем не мог ей помочь.
Во время нашей первой беседы ведьма-убийца снова меня потрясла.
– Алиса знает, что ты должен пожертвовать ею, Том, – сказала она напрямик.
На несколько мгновений я перестал дышать, уставившись на угли костра.
– Откуда? – наконец спросил я.
– Как я уже говорила, магия ее сильна. Алиса видела это.
– Она видела, как умирает? – спросил я с сильно бьющимся сердцем.
– Она видела, как ты готовишься отнять у нее жизнь, но потом зеркало потемнело.
– Потемнело? Это ведь хорошо, да? – спросил я.
– Это значит, будущее туманно. Зеркало темнеет, когда будущее еще не определено и предсказать его нельзя. Есть и другой вариант: ведьма не может увидеть собственную смерть. Но я должна знать – ты готов пожертвовать Алисой, чтобы уничтожить дьявола?
– Не знаю, способен ли я на это, – правдиво ответил я. – Я слишком люблю Алису. Как я могу пожертвовать ею?
– Я говорила с ней об этом. Если мы не сможем найти другой способ, она готова умереть от твоей руки.
– Мы должны найти его!
– Конечно, мы попытаемся. Но время заканчивается. Уже июнь.
Прибыв в Чипенден, мы обнаружили, что Ведьмаку немного лучше. Он легче передвигался, но все еще выглядел немощным, похожим на тень того человека, который взял меня в ученики.
Тем же днем мы с ним поговорили, сидя за кухонным столом и наблюдая, как мерцает огонь в камине. Мне было жарко, но учитель плотно закутался в плащ, словно дрожал от холода.
Сначала мы беседовали о «Думдрайте».
– Кто знает, где он теперь, – угрюмо сказал учитель. – Наверняка в руках слуг дьявола. Опасность заключается в том, что кто-нибудь попытается пустить в ход его заклинания.
– Но вряд ли им это поможет, – ответил я, пытаясь его подбодрить, хотя, по правде говоря, сам чувствовал себя мрачным и угнетенным. Мой брат, скорее всего, погиб, и не было никакой уверенности, что я снова увижу Алису. Но даже если она вернется, впереди нас ждет новый ужас и боль.
– Это правда, парень. Помнишь, что я написал о «Думдрайте» в своем «Бестиарии»?
Я нахмурился и нерешительно сказал:
– Кое-что помню. «Думдрайт» сложно использовать.
– «Кое-что помню»! Это никуда не годится, парень! Ты должен быть на высоте. Жизненно необходимо, чтобы ты начал думать и действовать как ведьмак. Пойдем со мной!
Учитель тут же поднялся со стула и повел меня в свою новую библиотеку. Он поднимался по лестнице медленно и к тому времени, как мы добрались до двери, запыхался.
– Вот! – сказал Ведьмак, открыв дверь, чтобы показать комнату за ней. – Что скажешь?
Запахло свежим деревом, и я увидел ряды пустых полок.
– Отлично, – сказал я. – Очень многообещающе. Остается только раздобыть книги, много книг, и тогда мы сможем называть это библиотекой!
Я говорил с улыбкой, и учитель улыбнулся в ответ: он не потерял чувства юмора.
Он подвел меня к ряду полок напротив окна: на средней стояли прислоненные друг к другу три первые книги новой библиотеки. Я прочитал их названия: «Бестиарий Ведьмака», «История Тьмы» и «Ведьмы Пендла».
Две последние мой учитель начал, когда мы были беглецами на острове Мона, и закончил прежде, чем мы покинули Ирландию и вернулись в Графство.
Взяв «Бестиарий», Ведьмак вложил его мне в руки:
– Прочти, что здесь написано о «Думдрайте»!
Я пролистал книгу и нашел нужное место:
