но тем не менее всем еще было неловко. Перед тем как, по обычаю, объявить о разводе «перед постелью», Пестрянке и Асмунду пришлось вдвоем присесть на скамью – в Киеве не было лежанки, которую они когда-либо делили. И при этом оба чувствовали себя куда глупее, чем в давнюю брачную ночь. Особенно потому, что обряд их разделения совершался на глазах у всей киевской родни, где кое-кто с трудом сдерживал ухмылку.
– Ты намерен взять ее с собой, со своей малой дружиной в Самкрай, когда поедешь туда с жидинами? – спросил теперь Мистина.
– Нет, это слишком опасно для женщины. Она останется с большим войском. Думаю, мой брат, – Хельги дружелюбно улыбнулся Асмунду, – позаботится, чтобы с ней ничего не случилось.
– Ты ведь, помнится, однажды сказал, что это смелая женщина?
– Еще бы нет! Не всякая решается поехать на другой край света.
– Поехать на другой край свет иной раз бывает мало, – заметила Эльга.
Все это время она пристально смотрела на Пестрянку, будто примеряя ей что-то в мыслях.
– Княгиня, что ты хочешь от меня? – Пестрянке надоел этот загадочный разговор, ведшийся так, будто ее здесь нет.
– Я хочу… Мы подумали… – Эльга оглянулась на Мистину в поисках поддержки, но подняла руку, призывая его помолчать. – Хельги, ты уже рассказал ей, как все пойдет?
– Я рассказал, что поеду с жидинами, как воевода охранной дружины при товаре. А Асмунд будет вести большую дружину и называться старшим воеводой всего похода… на Таврию. Ну а потом… – Хельги огляделся и убедился, что челядь и всех лишних выпроводили перед их приходом, – мы соединимся, и старшим над всем войском стану я. И она войдет ко мне в город вместе с Асмундом.
– Чтобы Асмунд сумел войти в город, сперва придется дать ему знак…
– Но мы же это обсуждали на днях. Стрела с синим оперением. Означает «следующей ночью в полночь у ворот».
– Стрела многого не расскажет, – возразил Мистина. – У каких ворот – их ведь в Самкрае двое. Численность войска внутри, где расположены, как вооружены, кто старший, насколько боевиты, чего ожидают, какой порядок дозоров…
– И вот мы подумали, – подхватила Эльга, – а что, если пустить другую стрелу… говорящую? Раз уж ты все равно хочешь взять с собой жену.
– Ты хочешь, чтобы я привел ее с собой в город?
– Это все вышло очень удачно! – поспешно добавил Мистина. – Если мы сейчас подпустим слух, будто вы с Асмундом в ссоре из-за того, что его жена развелась с ним и ушла к тебе…
– Главное, чтобы у нее смелости достало, – снова подхватила Эльга и с вызовом глянула на Пестрянку. – Сможешь ты стать не только женой Хельги, но и его бойцом?
– Раз уж так вышло… – начала Пестрянка, и все, умолкнув, посмотрели на нее, – что я
– Если муж позволит, – Мистина бросил насмешливый взгляд на Хельги.
Пестрянка было подумала, что ей придется обучаться владеть каким-нибудь оружием. Но дело состояло вовсе не в этом…
Трое мужчин еще долго спорили, обсуждая подробности, так что у Пестрянки загудела голова: она устала следить за их мыслью, хоть ее это напрямую касалось. Зато Эльга живо входила во все мелочи и сама даже раскраснелась, прикидывая на себя всю опасность и славу, что предстояло перенести и стяжать Пестрянке.
– Не много ли мы от нее хотим? – усомнился Асмунд, когда все уже прощались.
Не желая зла бывшей жене, он ради своей совести предпочел бы больше не подвергать ее никаким сложностям жизни, а тем более войны. У него до сих пор не укладывалось в голове само то, что она, Чернобудова внучка из кривского сельца, собралась на другой конец света белого – в Самкрай!
– Я хочу от нее не больше, чем сделала бы сама! – горячо ответила Эльга.
– Но ты останешься здесь, в безопасности, – улыбнулся Хельги, – а ей придется через это пройти!
Ему очень нравилась сестра-княгиня, но он считал, что ее решимость – это отвага ребенка, воображающего себя сыном бога и не знающего, чего стоят подвиги на самом деле.
– Настоящий вождь не пошлет людей туда, куда не решился бы пойти сам, – тут же ответил ему Мистина, с трудом отведя взгляд от Эльги. – А наша княгиня – настоящий вождь. Она способна идти навстречу страху.
Слыша по голосу, что это не шутка, Хельги повернулся к нему: он не понял, о чем речь.
– Я это видел своими глазами, – добавил Мистина, но при этом лицо его и голос ясно давали понять: подробностей не будет.
О походе Эльги в медвежью чащу и спасении оттуда знали всю правду только трое: Эльга, Ута и Мистина. Ну, еще четверо Мистининых отроков, но на этих можно было положиться.
Хельги лишь покачал головой – не все еще тайны киевских родичей он раскусил! – и повел жену наружу. За ними удалился Асмунд, и лишь потом Мистина подошел к Эльге проститься.
Все еще думая то о Самкрае, то о медвежьей чаще, она по обыкновению подняла к нему лицо, не ожидая ничего особенного – как вдруг ощутила, что он
