желал, что его кто-то может услышать.
Когда три года назад Эльга впервые приехала в Киев, в ней сразу увидели наследницу Вещего. Плохо знакомые с их родом даже считали ее дочерью покойного князя. Русь и поляне верили, что Эльга унаследовала не только удивительный цвет глаз, но и удачу своего дяди; выказав ум, решительный склад, мудрость, редкую в столь юном возрасте, она подкрепила свое право на уважение.
И вот это благословение у нее хотят отнять! И кто – родной ее дядя, отец Уты, родной брат Вещего! Дружина у Торлейва была невелика, жил он далеко отсюда, но, как глава рода, и впрямь мог лишить Эльгу самого дорогого ее наследства.
– Это все он, угрызок с красной рожей! – бушевал Ингвар. – Торлейв сам воды не замутит. Три года назад ничего ему было не надо – ни Киева, ни наследства ловацкого. Даже волхва своего вонючего вам плесковичи простили. А теперь – гляди! Доходы с Ловати! Киев он хочет!
– Еще выкуп за убийство Дивислава не забудь, – подсказал Мистина.
– Ты, что ли, с меня спросишь? – Ингвар взял его за кафтан на груди и тряхнул.
Притом что князь был ниже своего побратима на голову и, красный от злости, смотрел на него снизу вверх, на посторонний взгляд это могло бы показаться смешным. Но Эльге было не до смеха. Она наконец села на постели, надеясь вздохнуть полегче, сбросила убрус с очельем и подвесками.
– А насчет доходов с Ловати – это он хорошо придумал, – усмехнулся Мистина. – Чего я за так его отпрысков кормлю – у меня их полон двор! Как курей везде толчется – иду всякий раз, наступить боюсь.
– Я их вам подарил – не хочешь кормить, так сожри с потрохами!
– Мы должны что-то дать им, – сказала Эльга, и оба побратима, вдруг осознав ее присутствие, обернулись к ней. – Моим родичам. Торлейву и Хельги. Я не хочу, чтобы мой род меня проклял.
Ингвар и Мистина молча смотрели на нее. Как женщина из рода Вещего, она вдруг оказалась в числе их врагов, но в ней же заключались и права Ингвара на Киев. Они будто пытались понять, к какому же стану отнести эту женщину: к своим или чужим.
– Что-то дать… – проворчал Ингвар и снова сделал такое движение, будто хотел сплюнуть. – Клюя пернатого им в рыло! Это можно. Это у меня есть.
– Мы тревожились, что из-за Мальфрид нас проклянет твоя мать! С ней обошлось, и теперь вот с тем же приходит мой дядя! Я уже боюсь, что это место проклято! Кто сюда ни сядет…
– А вы что думали? – перебил ее Мистина. – Власть над таким местом, как Киев, задаром никому не дается. Думаешь, Вещему тут все на рушнике поднесли, и рук марать не пришлось? Тебе рассказать, как все было?
– Но мы должны как-то откупиться, в этом Хельги прав! Мы не можем просто… ограбить мою родню, они тоже родня Вещего!
– Эльга! – Мистина оглянулся на побратима и сделал шаг к ней. – Пойми, мы ничего не можем им дать. Получив хоть хрен поросячий, они захотят еще и еще. А чем больше они будут получать, тем больше у них прибавится силы. Чем больше они откусят от нашей… вашей державы, тем слабее она станет. И в конце концов все полетит к бесам и кудесам.
– Из какой задницы вылез этот твой братец ёкнутый! – выругался Ингвар.
– Откуда вылез, туда и назад залезет, – обронил Мистина.
Эльга взглянула на него. Потом торопливо выбралась с лежанки и подбежала к нему.
– Ты что… даже не думай! – Подойдя вплотную, она в ужасе уставилась ему в лицо. – Свенельдич! Я все знаю!
– Что ты знаешь?
– Что вы… как вы все это устроили… с Олегом… Я знаю, на что ты способен! И эти трое упырей в твоей дружине… Ты… не трогай моего брата! Не смей!
Мистина закаменел лицом; глаза его похолодели, взгляд закрылся.
– Молчи! – Видя, как дрогнули его губы, Эльга подняла руку, будто желая закрыть ему рот. – Не надо ничего мне говорить. Но не смей трогать моего брата! Какой он ни есть – он сын моего отца!
– Он сын какой-то датской шлюхи! – крикнул Ингвар. – У него небось еще десять таких отцов!
– Нет, ты не прав, – Эльга скривилась, сдерживая слезы. – Он… похож на моего отца. Ты никогда его не видел и не можешь судить, а я вижу. Вы просто совсем не знаете друг друга. Мы договоримся. Я поговорю с ними. Ута нам поможет.
– И что Ута об этом думает? – Ингвар взглянул на Мистину. – Торлейв же
– Йотуна мать… я не знаю! – с досадой признался Мистина и отвернулся от Эльги. – Они там все жужжали о своем… о родственном… я прислушивался одним ухом, но все о чадах больше…
– Прохлопал ты твоим ухом, Долговязый!
– Да я ж здесь с тобой сижу день и ночь, Рыжий! К себе домой зайти некогда!
– Ладно! – Ингвар махнул рукой. – Ступай к себе домой, ночью ты мне здесь не нужен.
– Только бы, о боги, не убить бы там никого! – Мистина с мольбой возвел глаза к кровле. – Они же родня моей жены… и у меня в гостях, йотунов ты
