Прияна снова опустила глаза. Этот «кто-нибудь в Киеве» мог быть только из числа воевод, а значит, ниже ее родом. Она получит такого же малопочетного жениха, как сестра Ведома, но только уж не по своему выбору…
Правда, на свете есть еще женихи достойного ее положения. И их немало. Они – из числа тех «светлых князей и великих бояр», что правят своими владениями, но признают над собой главенство Киева. Вот только это подразумевает, что никто из них не может взять знатную жену без одобрения киевского князя. То есть Святослава и матери его Эльги.
– Я постараюсь добиться, чтобы Эльга подыскала тебе жениха княжеского рода, пусть и не своего, – сказал вдруг Хакон, будто услышал ее мысли. – Мне будет жаль, если тебя увезут куда-то далеко и мы больше не увидимся, но… так нам всем будет лучше.
Он произнес это как-то странно… с каким-то новым и неожиданным выражением. Прияна подняла голову и встретила его взгляд. В полутьме при светильнике его светло-серые глаза казались почти черными, а выражение в них светилось такое, какого она еще у него не замечала. Хакон смотрел на нее так внимательно, пристально… как будто хотел коснуться ее души…
Прияне вдруг стало жарко. В сердце вскипел восторг и вместе с ним испуг. Но восторг все же раньше. Его влечет к ней, а она и не подозревала! Хакон, потомок древних конунгов Севера, один из самых видных мужчин, кого она в жизни встречала… Конечно, ему уже тридцать. Его стан к этому возрасту стал плотен, хотя еще не толст, но благодаря высокому росту это не делало его грузным. Правильные черты белого лица, высокий и широкий лоб, обрамленный волнистыми прядями длинных волос… Небольшая опрятно подстриженная бородка – еще ярче волос, будто мягкое пламя… Прияна вдруг осознала, что и раньше смотрела на него не без восхищения, а теперь ощутила, что это пламя перекинулось в ее грудь и опалило сердце. Нет, так нельзя! Это вовсе ни к чему!
Она отпрянула, глядя на него в испуге – не перед ним, а перед силой собственного чувства. Конечно, они почти родня, но… тем ужаснее и позорнее будет, если между ними сотворится… что не надо.
Хакон переменился в лице и тоже шагнул назад.
– Поверь, я никогда не посягну на невесту моего родного племянника, – торопливо сказал он, поняв, что она разгадала его чувство. – И ты можешь вернуться домой, как только захочешь. Скажи – и я прямо сразу прикажу закладывать тебе сани или пошлю в Свинческ за вашими отроками. Я ни в коем случае не намерен причинять тебе обиды или бесчестья, это было бы немыслимо при нашей дружбе с твоей родней. Твоя сестра отпустила тебя сюда, потому что уверена во мне. И я бы устыдился, если бы ты во мне усомнилась.
Прияна покраснела и почувствовала себя маленькой глупой девочкой. Что она в самом-то деле себе навоображала? Кощного Властелина ей мало… Хакон – не глупый отрок, он почти годится ей в отцы, и у него есть жена – такая, с какой ни один муж не захочет ссориться.
– Прости. – Она бросила на Хакона беглый взгляд. – Но… ты сам виноват! Ты так на меня смотришь, как будто…
Она покраснела еще сильнее. Хакон слегка улыбнулся:
– В своих желаниях человек не волен. Особенно если он своей жены не видел уже довольно давно, а перед глазами у него все время такая красивая девушка.
Сердце снова забилось сильнее. Значит, ничего она не навоображала! И хотя напугалась зря, в главной причине не ошиблась.
– И пожалуй, тебе и правда лучше будет вернуться домой, – помолчав, продолжал Хакон. – Иначе это могут заметить люди, и пойдут неприятные разговоры. Вон купцы уже решили, что я успел за зиму овдоветь и взять тебя в новые жены. Если уже в пашню людских умов заронено зерно мысли, оно быстро даст буйные всходы. А я не хотел бы, чтобы твой свояк вызвал меня на поединок. Не сейчас! – Он откашлялся в кулак.
Прияна молчала, не поднимая глаз и стараясь понять, не лучше ли ей и впрямь уехать. Вдруг представилось, что все в округе – и купцы, и девки с бабами на супрядках – тайком болтают, как тут у воеводы с нею дело ладится… Потом вовсе никто замуж не возьмет! Домой надо ехать!
Она была смущена и в то же время польщена, что воспламенила чувства такого знатного и достойного человека. На миг представилось: не будь у него жены… ей не пришлось бы ждать, пока из-за тридевяти земель приедет его племянник!
– Но в любом случае из этого ничего бы не вышло, – вдруг сказал Пламень-Хакон.
Это оказалось так созвучно мыслям Прияны, что она испуганно вскинула глаза. Неужели она невольно размышляла вслух? Нет, она ощущала, что ее губы плотно сомкнуты, и тем не менее Хакон снова сказал о том же, о чем она думала.
– Я не смог бы взять тебя в жены, даже если бы до сих пор оставался холостым.
– Почему? – пробормотала она, готовая обидеться.
– Нам никто этого бы не позволил. Я – королевского рода, и ты тоже. Если бы ты стала моей женой, мы с тобой получили бы полное право бороться за власть с князем Станибором. А одолев его, стали бы равны моему киевскому племяннику. По счету поколений я ведь старше, а именно по этому счету Эльга утвердила свое право перед Олегом! И теперь я мог бы утвердить свое право перед ее сыном. И тогда… Еще неизвестно, кто из нас писал бы грамоты к грекам о числе торговых кораблей.
Прияна безотчетно вскинула голову. Ее поразили его слова – те блестящие возможности, о которых он говорил. И в то же время… а почему нет? Ее бросило в жар. Она происходит от нескольких владетельных родов, и родичи ее с обеих сторон правили днепровскими кривичами. Хакон тоже ведет свой род от королей, чьи потомки уже несколько поколений носят на Волхове звание конунгов. Объединившись, они составят не менее сильную пару, чем были
