машинально опустила на глаза солнцезащитные очки.
– Любуешься? – негромко осведомились сзади.
Валерия вздрогнула, снова сдвинула очки вверх и повернулась:
– Феликс, что за манера подкрадываться?
– Служба такая, – объяснил Говоров.
– Это ты меня встречаешь или как?
– Что-то вроде. Последнее время Дабл нервничает, сама знаешь.
– Не знаю. Но догадаться можно. Дела все хуже и хуже, а? Вот уже демонстрации протеста. А что будет завтра? Камни в окна полетят? Или бутылки с коктейлем Молотова?
– Лера, не преувеличивай. Этим людям, – Феликс Говоров кивнул на демонстрантов, – хорошо платят за то, чтобы они здесь стояли.
– Но раньше-то не платили, верно?
Начальник службы безопасности компании «Левицкий. «ВТО» счел за лучшее промолчать.
Они прошли через служебный вход и поднялись на двадцать седьмой уровень. Лукас их уже ждал.
– Выпьешь? – предложил он Валерии.
– Не хочется, – сказала она. – Но от кофе не откажусь.
– Стафф, – окликнул Лукас. – Чашку кофе для госпожи Стинг!
– Сию минуту, – откликнулся слуга-андроид из другой комнаты, служившей маленькой кухней.
– Ого, – удивилась Валерия. – Ты перетащил сюда Стаффа? С каких это пор?
– С недавних.
Валерия внимательно посмотрела на Лукаса. Она слишком давно и хорошо знала Дабла и понимала, что Левицкий очень серьезно озабочен складывающейся ситуацией. За два последних месяца мировая пресса провела беспрецедентную и явно хорошо проплаченную атаку на компанию «Левицкий. «ВТО» вообще и на самого Лукаса в частности. В ход шло все: старые и новые грязные сплетни, слухи, провокации, моря лжи, изящно, в необходимых пропорциях, смешанные с озерцами правды. Досталось и ей, Валерии. И ведущим танкистам, и кланам.
Обывателя настойчиво пытались убедить в том, что «ВТО» давно уже не та честная и открытая игра, какой была когда-то, а сам Левицкий много лет как превратился из бывшего героя-танкиста и полунищего предпринимателя в сверхбогатого и наглого олигарха, который ради достижения еще большего богатства пойдет на любой обман и подкуп. При этом никаких конкретных доказательств не приводилось. Все обвинения – на уровне «информация из надежного источника, полученная на условиях полной анонимности», «как говорят в кругах, приближенных к ведущим кланам «ВТО»…», и прочее в том же духе. Нет, были и объективные публикации и передачи. Но таковых становилось все меньше. Особенно после того, как месяц назад крупнейший и последний относительно независимый медиамагнат планеты Джозеф Тернер, тезка знаменитого английского живописца девятнадцатого века, умер в своем доме на Среднем Западе бывших США в возрасте девяноста четырех лет, а его прямые наследники немедленно занялись дележом и последующей распродажей активов. Покупатели при ближайшем рассмотрении всегда оказывались одни и те же. Крупные энергокорпорации или бизнес-структуры, напрямую им подчиненные.
Стафф принес кофе, поставил на столик.
– Здравствуй, Стафф, – сказала Валерия.
– Здравствуйте, госпожа, – откликнулся робот. – Приятно вас видеть.
– Рассказывай. – Лукас уселся напротив, закурил. Он снова курил все последние два месяца. – Мне не терпится узнать, что такое важное у тебя, о чем нельзя сообщить по защищенной комм-линии.
– Я сегодня встречалась с Дан-Богом, – сказала Валерия.
– С Антонюком?
– У тебя есть другой танкист с такой кличкой?
– Извини. Продолжай.
– Встречалась по его просьбе. Он мне сообщил буквально следующее. Через четыре дня в отборочной игре чемпионата мира его клан «Коса Смерти» должен встретиться с кланом «Маленькие живые человечки». Это никому не известный клан, возникший буквально из ниоткуда и за последние два месяца не проигравший ни разу.
– Кажется, я что-то слышал о нем, – сказал Лукас. – Двадцать побед из двадцати. Редчайший случай. Хотел даже внимательней присмотреться, но потом срочные дела отвлекли.
– Надо было присмотреться, – сказала Валерия, глотнула кофе и продолжила: – Так вот. По имеющейся у Антонюка информации, клан «Маленькие живые человечки» – это бывший известный тебе клан «КТО» «Десять жизней». Те самые шестнадцатилетние пацаны, что выиграли турнир «Чемпионы Москвы». Помнишь?
