– И что он сказал?
– Он сказал, что ты придешь. Сказал, что ты не станешь на меня сердиться. Еще он говорил, что нам будет здесь хорошо, и показал мне лужу с дождевой водой. Он похож на мексиканца.
– На бразильца, – поправил Кейс и увидел, как по стене побежала новая волна символов. – Думаю, он из Рио.
Кейс встал и начал влезать в джинсы.
– Кейс, – голос Линды дрожал, – куда ты уходишь?
– Поищу этого мальчика.
Снова нахлынула музыка, а точнее, один ритм, навязчивый и вроде бы знакомый. Где-то он его слышал.
– Не надо.
– Когда я сюда попал, я вроде что-то там видел. Город, чуть подальше по берегу. А вчера ничего такого не было. А ты… ты его видела?
Кейс рывком застегнул молнию на джинсах, попытался развязать диким узлом затянувшиеся шнурки на ботинках, но потом махнул рукой и решил идти босиком.
Линда опустила глаза и кивнула:
– Да. Иногда я его вижу.
– Ты ходила туда?
Кейс накинул куртку.
– Нет. – Линда вяло мотнула головой. – Но я пыталась. Когда я сюда попала, мне стало скучно. И я подумала, раз там город, то, может, там найдется ширево. – Лицо ее чуть скривилось. – У меня и ломки даже не было, просто хотелось словить кайф. Я взяла жестянку и размочила в ней еду пожиже, ведь у меня нет отдельной посуды для воды. Я шла целый день и иногда его видела, город этот самый, и казалось, что до него не очень далеко. Но только он не становился ближе. А потом он вдруг стал совсем близко, и я увидела, что он такое. Иногда казалось, что он разрушенный или там никого нет, а иногда я вроде как видела фары машин или что-то вроде…
Она говорила все тише, а потом и совсем замолчала.
– Ну и что же это такое?
– Вот эта штука, – она обвела рукой погасший очаг, темные стены, вход, за которым начинался рассвет, – в которой мы живем. Понимаешь, Кейс, она
Перед самым выходом из бункера Кейс немного помедлил:
– А ты спрашивала об этом мальчишку?
– Да. Он сказал, что я не пойму и только зря потрачу время. Сказал, что это вроде как… вроде как
Эти слова не имели никакого смысла. Кейс вышел из бункера и побрел наугад, в противоположную – как подсказывало ему какое-то чувство – от моря сторону. Иероглифы бежали по песку, выскакивали из-под его ног и разлетались в разные стороны.
– Ага, – сказал Кейс, – мир трещит по швам. Зуб даю, ты тоже это знаешь. Так в чем же тут дело? «Куан»? Китайский ледокол прогрызает дырку в твоем сердце? Дикси Флэтлайн оказался не так уж прост, а?
Кейс услышал голос Линды и оглянулся. Она шла следом, не пытаясь догнать, перешагивала через кучки водорослей, серебрившихся морской солью. Сломанная молния хлещет по загорелому животу, курчавый лобок аккуратно окантован рваной тканью. Словно ожившая иллюстрация из какого-нибудь старого журнала, которые кипами валяются в мастерской Финна, только грустная и усталая, а рваные портки выглядят не вызывающе, а как-то даже трогательно.
А потом они почему-то оказались по колено в воде, все трое, и с моря накатывались волны, и мальчишка широко улыбался, и на дочерна загоревшем лице ярко выделялись розовые десны. Единственной его одеждой были драные выцветшие шорты, из которых торчали, уходили в серо-голубую муть прибоя тонкие как спички ноги.
– Я тебя знаю, – сказал Кейс.
– Нет, – высоким мелодичным голосом возразил мальчишка. – Ты меня не знаешь.
– Ты – второй ИскИн. Из Рио. Тот, который хочет помешать Уинтермьюту. Как тебя звать? Назови свой тьюринг-код.
Мальчишка сделал стойку и засмеялся. Затем немного походил на руках, подпрыгнул и снова встал на ноги. У него были глаза как у Ривьеры, только беззлобные.
– Чтобы вызвать демона, нужно узнать его имя. Древняя мечта людей, теперь она сбылась, хотя и не совсем так, как они себе это представляли. Ты понимаешь меня, Кейс. Ведь твоя работа состоит в узнавании имен программ, длинных абстрактных имен, скрываемых их владельцами. Истинные имена…
– Ты хочешь сказать, что тьюринг-код не является твоим именем.
