отворачиваясь от Гварена.
Он сел рядом, легко толкая плечом в плечо.
— Ты волновалась за меня? — протянул волк, разглядывая ее вспыхнувшее лицо.
— Да кто ты такой?.. — прошептала Файона и совсем поникла.
— Я теперь и сам не знаю, — устало усмехнулся он.
Волк попытался отыскать хоть одну пуговицу на своей рваной рубашке, но понял, что это гиблое дело. Штаны пришли в негодность и перепачкались землей, а ботинок вообще не было.
— Макдара… — окликнул волк, но она яростно замотала головой.
— Не зови меня так больше никогда. У меня нет родового имени. Его велят отобрать, как только Дарем вынесет приговор.
— Как и у меня, — взъерошил короткие волосы Гварен. — Ты посмотри, какое совпадение. Разве это не удобно?
Он снова шутя толкнул ее в плечо.
— О чем ты? — Файона поглядела на Гварена с искренним непониманием.
Волк склонился к ее лицу, почти касаясь губами, и тихо проговорил:
— Ты без имени. Я без имени. Придумаем одно на двоих?
Файона не успела отпрянуть, растерявшись от его заявления. Шутил он или нет, ведьма не поняла. Губы Гварена прижались к ее губам, заставляя мысли смешаться и рассыпаться на осколки.
ГЛАВА 20
— Почему ты так смотришь на меня? Я пугаю тебя? Кажусь страшным? — Рейн дернул шнурок, распуская волосы.
Пряди укрыли часть лица, пряча четыре темные полосы на его виске. Раны зажили, но шрамы останутся и всегда будут напоминать дракону о том, что произошло на скалах над Орвой.
Он всегда считал печать позорным клеймом, говорящим каждому о том, что он — лишь жалкий второй сын. Какая ирония… Все оказалось совсем не так, как он привык думать. И теперь эти уродливые шрамы — доказательство его первенства. Стало ли ему легче после подобного откровения? Броган стиснул зубы. Он знал тяжесть этого бремени. Он знал, что чувствовал сейчас Ивар. Тот, кого всю жизнь растили во лжи, убеждая в том, что весь мир — у его ног. Растили как хозяина того, что никогда не было его по праву. О чем только думала мать, зачем она пошла на этот обман?! Рейн зарычал, а Келейр протянула руку, убрала черную прядь со лба мужа и осторожно провела кончиками пальцев по раненому виску. Он видел страх в прозрачных глазах лисы, и это злило все больше. Дракон перехватил ее ладонь, сжимая в своей руке.
— Я пугаю тебя теперь? — глухо повторил он свой вопрос.
Рейн нахмурился, ожидая. Проклятье! Он откровенно боялся ее ответа. Губы Келейр дрогнули, словно она пыталась подобрать слова. Во дворе было тихо и пусто, все отправились в столовую, но никто из них двоих сейчас не ощущал голода.
— Ты прекрасен, — шепотом отозвалась она.
Келейр поднялась на цыпочки и коснулась прохладными губами виска Рейна. Она услышала его прерывистый вздох. Дракон не отпустил ее руку, пристально смотря в глаза.
— Тогда почему ты так напугана? Чего ты страшишься, если не меня? Что я должен сделать, что бы ты перестала…
— Рейн, — лиса доверчиво прижалась щекой к его груди, — я никогда не попрошу тебя что-либо делать. Ты сделал гораздо больше, чем должен был. Как смею я?..
Теперь пришла очередь Брогана хорошенько встряхнуть жену. Что эта девчонка бормочет?! Он не понимает ни слова!
— Говори толком! — сердито потребовал дракон.
Келейр размышляла полночи. Глядя на спящего мужа, она думала и думала об этом. Теперь, когда правда открылась, словно кто-то заслонил собою солнце. Ее счастье было нежданным и таким недолгим. Она только поверила в него, как сон растаял.
— Кел… — прорычал Рейн, не в силах ждать, пока лиса ответит ему.
— Я не боюсь тебя, никогда не смей так думать. Где бы ты ни был, никогда не смей так думать! Только вот… — Лиса взволнованно вздохнула, не имея сил глядеть на мужа. — Ты старший сын, Рейн Броган.
— И что с того? — медленно поинтересовался он.
Голос его опасно понизился.
— Тебе нет нужды оставаться здесь. И нет необходимости… — Келейр шмыгнула носом и несчастно продолжила: — Нет необходимости быть мне
