целых шестьсот четырнадцать тысячных процента. На основании этого и пунктов, перечисленных выше, можно утверждать, что отношения к похищению Миранды Баррен рассматриваемый объект не имеет…»
Пройдя по последней ссылке, судя по расширению, недельной давности, он наткнулся на двадцатиминутный ролик, в котором заплаканная Бренда, сидящая на полу своей спальни, смотрела один из голофильмов с Мирандой и накачивалась вином.
Его он посмотрел с начала до конца. А двухминутную запись, запечатлевшую реакцию мисс Тиндалл на сообщение о похищении его дочери, – нет: один-единственный взгляд на ее помертвевшее лицо резанул по сердцу такой болью, что комм, перейдя в автоматический режим, впрыснул ему какую-то гадость, отключающую сознание.
Пока перед глазами сгущалась черная пелена, он вспоминал похороны Клаудии: себя, пребывавшего в перманентном ступоре, небольшую кучку друзей и родственников, действительно оплакивавших его жену, и толпу тех, кто использовал их горе для достижения каких-то личных целей. Потом увидел потемневшую от переживаний Тиндалл, бегающую по дому с заплаканной Мирандой на руках, и при этом умудряющуюся связываться то с представителями похоронного агентства, то с компанией, обещавшей предоставить катафалк, то с кем-то там еще. А на самой грани забытья вдруг понял, что проверять лояльность ЭТОГО человека было свинством…
Глава 23
Ярослав Колпин
Очередная группа пэкашников вскрылась на подходе к Слепому Пятну – участку Сумеречных Болот, в котором обитал четвертый босс. Они таковали, как тут принято, на мобах. Ульерса – тремя дэдэшниками, а Альку – танком и магом[107].
Если бы не Перехват, брошенный Комтуром на клирика, его бы точно «слили»: урон, наносимый ему двумя Убийцами и Головорезом, был настолько велик, что жизнь бедняги практически сразу рухнула в красную зону и удерживалась на грани жизни и смерти только за счет непрерывного лечения.
С Алькой оказалось сложнее: без особого труда увернувшись от удара Гладиатора, вынырнувшего из групповой невидимости прямо за ее спиной, она всадила в Некроманта Ослепление, ускорилась и, добежав до хила пэкашников, шваркнула его по голове. После чего заорала в чат группы:
– Их клира не трогать: спит!
Сбив с ног вражеского танка, не ожидавшего от «барда» такой прыти и поэтому рванувшего в погоню с некоторым запозданием, я прыгнул к Некроманту и, оказавшись за его спиной, успел прервать чтение аоешки. Потом обхватил его за корпус и в лучших традициях адептов Ордена Отречения исполнил Бросок прогибом.
Страховаться мага явно не учили, а догадаться напрячь шею и хлопнуть ладонями по стремительно приближающейся земле он почему-то не смог. За что и поплатился, мгновенно превратившись в бесплотный дух и, наверное, зависнув над бренным телом.
За пару мгновений, потребовавшихся мне для того, чтобы его убить, ситуация на тропинке практически не изменилась: группа Мавок, перед началом боя висевшая на мне, почти добежала до меня, Ульерс, вливающий в себя хилку за хилкой, еще стоял, а Алька успешно уклонялась от атак Гладиатора. При этом как-то умудряясь развешивать метки, баффать группу, отлечивать себя и держать Комтура!
Не бездельничали и наши дэдэшники: вкладывались в одну цель. Небезуспешно: син, которого они долбили, ощутимо проседал.
Оценив урон, который незадачливый «спринтер» наносил моей сестричке, я решил, что помощь ей пока не нужна. Поэтому заюзал Рывок и телепортировался к инвизерам, терроризирующим Ульерса. После чего всадил в них АОЕ-таунт, затем поставил в стан Головореза, провел серию акцентированных ударов в колено, горло и пах и, напоследок засадив бедняге коленом в лицо, занялся Убийцей с полным ХП.
– Держу! – выдохнул наш клирик, почувствовав, что атаки этой троицы влетают уже не в него. И серией хилок поднял жизнь до желтой зоны. Но не себе, а Комтуру, почти сложившемуся под элиткой.
Еще через секунду в канале раздался довольный смешок Лекстера:
– Ха, син готов! Режем «тройку»!!!
Головорез, как раз пытавшийся прийти в себя после моего Оглушения, умирать не захотел, поэтому метнулся к ближайшим зарослям. Зря! Моргенд засадил в него Замедляющую Стрелу, а веселящийся син, оказавшись за спиной беглеца, заработал кинжалами.
Убедившись в том, что судьба и этого пэкашника предрешена, я поймал повисшего на мне Убийцу на О-гурума[108], зафиксировал упавшую тушку болевым на запястье, затем пробил сапогом в неосмотрительно подставленный под удар висок и, очередной раз кинув в подбежавших мобов групповую агрилку, рванул к Гладиатору. Бегом, ибо Рывок почему-то оказался в КД.
– Ну, наконец-то… – сварливо буркнула сестричка, когда я, слегка подправив удар меча, отправил танка в неуправляемый полет. А через мгновение чуть-чуть повысила голос: – Лекс, Мор, «забейте» на голована: четыре секунды до снятия сна!
Забили. Но не «на», а «во». В смысле, Головореза – во влажную землю. Эдак сантиметров на тридцать. И только потом занялись новой целью, что здорово вывело из себя мою злобную сестрицу:
– Вы что, оглохли? А если бы клирик успел реснуть сина или некра?
– Шило в глотку или в печень – и они снова стали бы трупами… – философски отозвался Моргенд.
Оценив намек, Ульерс и Комтур заржали. А вот мне было не до смеха: я смотрел на Гладиатора и пытался понять, что именно позволило ему исполнить
