немного его сдвинуть и направить на большой насос.
Провод заземления можно подсоединить к любой части корпуса, правильно? Она пыталась вспомнить. Весь корпус и есть заземление, так ведь? Или нет? Почему она не может вспомнить? Почему вдруг стало трудно думать?
Джульетта выпрямила конец черного провода и попыталась скрутить растрепавшиеся проволочки пальцами в толстой перчатке. Затем сунула пучок оголенной меди в вентиляционное отверстие на кожухе — кусок металла был соединен с остальным насосом. Она обернула провод вокруг небольшого болта, закрутила излишек, чтобы провод крепче держался, и постаралась убедить себя, что все сработает, и этого будет достаточно, чтобы проклятый насос включился. Уокер бы сказал наверняка. И где его носит, когда он нужен?
Рация вдруг ожила, взорвавшись треском статики, — Джульетте показалось, что она расслышала обрывок своего имени, произнесенный где-то далеко. Потом шипение… и все.
Джульетта покачивалась в темной холодной воде. В ушах звенело после грохота рации. Она наклонила подбородок, намереваясь сказать Соло, чтобы он держал рацию подальше ото рта, и тут заметила через стеклянный щиток шлема, что из клапана больше не поднимаются пузырьки воздуха. Давление внутри комбинезона исчезло.
И его быстро сменило давление другого рода.
65
Уокера вели вниз по внутренней лестнице мимо бригады механиков, заваривающих узкий проход еще одной стеной из металлических листов. Большая часть деталей самодельной рации лежала в коробке для запчастей, которую он отчаянно стискивал обеими руками. Детали болтались и дребезжали, когда старик пробивался сквозь толпу механиков, спасающихся бойни этажом выше. Идущая впереди Ширли прижимала к груди остальное оборудование, волоча за собой антенну. Уокеру приходилось отскакивать и пританцовывать на своих стариковских ногах, чтобы не зацепиться за эти провода.
— Пошли! Пошли! — вопил кто-то.
Все сбились в плотную толкающуюся массу. Кажется, грохот перестрелки за спиной становился громче. На потолке что-то затрещало, золотистый дождь шипящих искр посыпался на лицо Уокера. Тот прищурился и быстро проскочил сквозь искрящийся поток. Со следующей площадки навстречу толпе пробивалась группа шахтеров в полосатых комбинезонах, они тащили большой стальной лист.
— Сюда! — крикнула Ширли, увлекая старика за собой.
На следующем этаже она потянула его в сторону. Уокер едва за ней поспевал. Мешок с пожитками упал; молодой мужчина с винтовкой развернулся и торопливо возвратился за ним.
— В генераторную, — скомандовала Ширли, показывая направление.
Туда через двойные двери уже вливался людской поток, которым на входе управлял Дженкинс. Часть из тех, у кого имелось оружие, занимали позиции возле нефтяного насоса, чей балансир с противовесом замер неподвижно, как будто уже стал жертвой надвигающегося боя.
— Что это? — спросил Дженкинс, когда они подошли к двери, и указал подбородком на охапку проводов в руках Ширли. — Это…
— Рация, сэр, — кивнула она.
— Угу, много нам сейчас от нее пользы.
Дженкинс махнул двум механикам, чтобы они проходили. Ширли и Уокера оттеснили в сторону.
— Сэр…
— Отведи его внутрь, — рявкнул Дженкинс, показывая на Уокера. — Нечего ему тут путаться под ногами.
— Но, сэр, думаю, вы захотите узнать…
— Давайте топайте! — гаркнул Дженкинс на отстающих беглецов и поторопил их жестом.
Снаружи остались только механики, сменившие гаечные ключи на винтовки. Они заняли оборону — так, словно уже привыкли к этой игре: упершись локтями в перила и нацелив длинные стволы в одном направлении.
— Давайте или внутрь, или наружу, — крикнул Дженкинс Ширли, собираясь закрыть дверь.
— Пошли, — сказала она Уокеру, тяжело вздохнув. — Пойдем внутрь.
Уокер безропотно подчинился, думая о деталях и инструментах, которые следовало прихватить с собой. О том, что осталось двумя этажами выше и теперь было для него потеряно. Возможно даже, навсегда.
