Секунда. Потянул бронзовую ручку на себя, преодолевая сопротивление доводчика, открыл створку и бросил свое тело внутрь. Небольшой холл, отделенный от меня вертушкой, слева будка с окном во всю стену. А за стеклом — расширенные глаза, смотрящие прямо на меня. Как так? Он не должен меня видеть! Кинул «паралич»… И понял, что мое ментальное заклинание разрушается в момент создания. Мысль была одна — это невозможно! Огненный шар фаербола, созданный растерянным подсознанием, сорвался с ладони без моего разрешения.
Секунда. Плазма прожгла толстое бронестекло и вошла в грудь мужчины, одетого в стандартный армейский камуфляж. Один! В правое ухо загрохотали выстрелы, сбивая концентрацию и заставляя энергоканал судорожно дрожать в такт попадания пуль. «Стальная кожа» выдержит! Но почему не работает «щит»? Я обернулся… Почти уперев ствол огромного пистолета мне в лицо, еще один мужчина ритмично нажимал на спуск. Теперь понятно — «щит отражения» работает в тридцати сантиметрах от тела.
Секунда. Развернулся, присел и автоматически выпустил «когти». Лицо человека мгновенно побледнело, кровь из груди, развороченной боевым контактным заклинанием, вылилась почти мгновенно — четыре двадцатисантиметровых лезвия из дымчатого огня, шипя, прошли от правой подмышки до левой, едва не задев позвоночник. Рефлекторно отпрыгнул от льющейся прямо на берцы крови. Не успел… Воздух наполнился нестерпимой вонью — невообразимой смесью запахов крови, внутренних органов и дерьма.
Секунда. В уши ударил вой сирены. Динамик был закреплен прямо у меня над головой, к нему, разрушая алюминиевый корпус, устремился небольшой шар плазмы. Полсекунды тишины — и стальная дробь одновременно со звуковой волной разлетелась в стороны от меня. Из-за стекла, украшенного изнутри кровавыми брызгами взорвавшегося тела, просунув в прожженную дыру ствол дробовика, в меня стрелял последний из оставшихся охранников.
Секунда. Ментальное давление нарастало скачкообразно, принося с собой невербальный приказ — убить! Закрылся «щитом духа», отсекая свой мозг от внешних воздействий, кинул поверх торчащего ствола «малую тройку» — мне нужна информация. «Ослепление», «рассеянность» и «слабость» — они не принесли результата, прошли сквозь человека, словно передо мной неживой объект. Сырая, давящая ментальная сила защищала противника от моих заклинаний, основанных на той же энергии.
Секунда. В моей руке возник сгусток плазмы и с тихим шорохом полетел в цель. Не попал! Я лихорадочно, одну за одной, посылал «огненные стрелы» в мечущуюся за стеклом тень… И опять не попал! Это невозможно! У них скорость на порядок выше, чем у фаербола! Мгновенно нашел в памяти подходящее заклинание — пусть медленное, но зато почти стопроцентное — вокруг головы человека (а человека ли? Отогнал от себя эту мысль.) образовалась зеленая «сфера яда», облако закрыло его лицо, но он успел выстрелить в меня еще два раза, прежде чем упал на пол.
— Ошалел, Колдун! — влетевший первым в предбанник Окунь поскользнулся в крови, с трудом сохранил равновесие и поморщился от головной боли, разрывающей мозг. — Ну ты тут и насвинячил! — обвел взглядом помещение, заглянул через окно в дежурку. — Пипец…
Через турникет быстро прошла группа и заняла позиции. Я наложил на всех групповой «щит духа», отметил, как разгладились сморщенные от боли лица Утеса и Сокола, занявших свои места рядом со мной.
— Уф… — облегченно вздохнул Окунев, расправив плечи. — Че тут за хрень творится?
— Мои ментальные заклинания не действуют, только летальные, — проинформировал его и прислонился к стене. Все-таки неожиданная магическая драка психологически меня вымотала. — Ни «паралич», ни «ослепление»…
— Почему? — Окунь старательно отходил от ползущих к нему по полу ручейков крови.
— А вот это мне и надо выяснить… — увидел, как в дверь заглядывает боец из группы эвакуации и тут же отшатывается назад. — Зачистку производите сами. Я вам все равно теперь не помощник.
Слегка отпустил «щит духа» — тошнотворная волна шла снизу.
— Я в подвал, — закрыл глаза, произнес заклинание и тягуче сплюнул на пол. Сгусток слюны очень медленно спланировал вниз, на глазах увеличиваясь в размерах и наливаясь оранжевыми сполохами огня. «Плевок дьявола» коснулся бетонного пола, расплылся метровой полыхающей лужей… и исчез вместе с перекрытиями, оставив ровное круглое отверстие, в которое тоненькой струйкой начала стекать густеющая кровь.
— За ним! — выплюнул командир, разрываясь между приказом и желанием мне помочь. — Утес, Сокол! Приказ тот же!
Собрался прыгнуть вниз — Окунь удержал меня в последний миг. Недоуменно посмотрел на него. Он молча достал из разгрузки знакомую мне пластиковую пупырчатую гранату «Заря». Выдернул кольцо и бросил вниз. Дождались хлопка.
— Удачи. — Окунь рукой в перчатке шлепнул меня по плечу и огромным пятиметровым прыжком унесся через турникет.
Криво ухмыльнулся — освоились с бафами мужики! — и солдатиком прыгнул вниз, в поджидающую меня темноту.
Судя по ощущениям, я пролетел не меньше пяти метров, прежде чем мои берцы глухо стукнули об пол. Легко спружинил, чуть подогнув ноги в коленях, и тут же отошел в сторону — не хотелось, чтобы стокилограммовое тело Утеса обрушилось мне на голову. Автоматически активировал подготовленное заклинание «кошачий глаз»… и пораженно замер… На стенах, полу и потолке широкого, метров в пять, коридора, куда я свалился, росла трава. Белая, густая, длинная, шевелящаяся от сквозняка, образовавшегося из-за дыры в потолке, покрывавшая каждый дециметр поверхности. Запах… затхлый, тухлый, неизвестный. Я бы даже сказал, тревожный.
И температура тут была явно выше тридцати градусов; влажность тоже зашкаливала.
