— Колдун, — сразу после приземления шепотом окликнул меня Утес, слепо поводя рукой перед собой.
— Тут, — произнес я, присев.
На полу был белый ковер неизвестной мне растительности высотой чуть ниже середины голени. Рукой, защищенной кожаной перчаткой, сорвал пук травы — он сразу же потерял форму, превратился в склизкие нити. Гадость какая… Тряхнул рукой, стряхивая дрянь, и вытер пальцы о штанину — больше вытирать оказалось не обо что.
— Темно, как у нефа в… — Это было первое, что произнес Димка Соколов, спрыгнув к нам. — Знал бы, ПНВ захватил…
— Не нужно… — Я оглянулся и навесил на своих сопровождающих «ночной» баф.
Удивились оба — почти синхронно выдали одно и то же крепкое слово и тут же принялись оглядываться. Утес шагнул вперед, становясь передо мной и чуть правее, Сокол остался стоять сзади, повернувшись боком, контролируя обе стороны.
— Ничего не трогаем, медленно идем вперед, — скомандовал я и, увидев, как Серега открывает рот, добавил: — Вопросов не задаем, я знаю не больше вашего.
— Как в джунглях… — прошептал Соколов, вытирая пот с участка лица, не прикрытого балаклавой. — Жарко, влажно и воняет хрен знает чем.
— Угу, — подтвердил Утесов, напряженно поводя стволом. — Так и ждешь, что какая-нибудь пакость вылезет и откусит ногу. Погодь, Колдун. Сокол, не нравится мне тут. Прикрой, я пластик на «баррикаду» поменяю. Потом ты.
— Принял.
Пока спецназовцы перезаряжались, стараясь сделать это как можно тише, я прислушался к себе — такое ощущение, что зрение слегка затуманилось и поплыло.
— Парни, вы как себя чувствуете? — Меня начало подташнивать. — Есть ухудшения самочувствия?
— Да, что-то такое есть, — тут же ответил Сергей, прижав к плечу приклад помпы. — Думаешь, отрава в воздухе?
Так, групповая «защита от яда», довольно энергоемкое заклинание, и «лечилка» — по телу прошла теплая волна, смыла слабость и тошноту.
— Ага, была. Двигаем прямо. У первого перекрестка тормозим. — Я направился вслед за Утесом по белому мохнатому коридору, сзади дышал Дима.
До перекрестка не дошли совсем немного — увидел стальную дверь, практически скрытую неизвестной флорой, из-за которой просматривались человеческие ауры. Замер, решая для себя, что важнее, найти источник ментальной энергии либо посмотреть, кто за дверью. Понял: оставлять за спиной непонятно кого — неправильно.
— Что? — дыхнул в ухо Сокол.
— Люди вроде. За дверью, — уже потянул руку к стальной поверхности, но меня оттер плечом Утес.
— Я сам, — и плавно потянул за ручку, правой рукой держа дробовик в створе. Дверь неожиданно громко заверещала — от этого звука у меня срезонировала грудная клетка. Но бойца это не остановило. Он заглянул внутрь и тут же отпрянул, оставив дверь открытой.
— Люди. Восемь, — коротко доложил и занял свое место.
Я сунул голову внутрь — мужчины, голые, лежат на нарах, заросших той же самой белой травой, почти скрывающей их тела. Экстренная диагностика по ауре — отравление. Можно их привести в сознание, легко. Но зачем? Куда их потом девать?
— Вперед. — Рубчатые подошвы беззвучно опускались на заросший пол, приминая траву, которая, стоило убрать ногу, тут же выпрямлялась. Странная штука… Дошли до перекрестка, повернули направо и попали в большое, абсолютно пустое помещение. Откуда-то из-за угла стремительно вылетела странная фигура. Она передвигалась настолько быстро, что я сразу и рассмотреть-то ее не успел, не говоря о том, чтобы швырнуть боевое заклинание. Но Утес успел даже два раза выстрелить — скорость реакции у него была невероятная и без усиления бафом.
Я среагировал в последний момент, еще доля секунды, и он разметал бы нас, как кегли. Он — это человекоподобное создание безумного химеролога или талантливого генетика, это нам еще предстоит выяснить.
— Жуть Господня… — нервно произнес Сокол, глядя на трехметровое чудовище, которое долбило поставленную мной «прозрачную стену» огромным, не менее двух метров в длину цельнометаллическим топором. — Русский язык не в силах выразить всю полноту картины…
Тут я с ним был согласен. Уродливая костяная голова, вытянутая вперед и словно созданная для того, чтобы пули от нее рикошетили. Полуклюв, полупасть, даже не знаю, к чему ближе, открывалась при дыхании, показывая редкие кривые зубы. Небольшие черные глаза без белков, утопавшие глубоко в черепе, сидели в узких костяных расщелинах. Огромное тело с невероятно гипертрофированной мускулатурой, покрытой розовой пупырчатой кожей; на груди своеобразный костяной бронежилет, начинающийся от могучей шеи и нисходящий до самого паха.
— Колдун, это кто? — спокойно поинтересовался Утес, вытянул руку и коснулся невидимой стены в том месте, где висела его последняя пуля, пойманная на лету моим заклинанием.
— Тебе Дима уже сказал… — Я с интересом наблюдал за этой помесью минотавра с попугаем. — Больше мне добавить нечего.
Чудовище тем временем перестало махать топором, подошло к стене, ощупало огромной рукой — каждый из пяти его пальцев был больше моего кулака. Наклонило голову набок и уставилось на нас. Зрачки отсутствовали, потому определить, куда оно смотрит, представлялось нереальным.
