– Больше никаких данных про мусорщиков не отыскал. Даже в исторических хрониках Свинга Реальностей про умбонов ни слова. И система Станции ничего больше не выдаёт о них. Такое впечатление, что их словно не существовало в природе.
– Увы! Ещё как существовали, если после гибели или ухода Предтеч осмеливались атаковать их неприступные творения.
– Вот потому что осмеливались, потому и канули в небытиё, – сделал Крафа вывод, явно не желая больше говорить на эту тему. – И вспоминать о них больше не стоит.
– Но вдруг они явятся? Вылезут, как черти из табакерки, в самый неподходящий момент? Вон как с плагри получилось: ты вроде уверовал, что они из своей вселенной дорогу не отыщут, а ведь отыскали же.
– И что ты предлагаешь? – со стоическим выражением лица вопрошал Трибун. – Устраивать спонтанные прыжки днями и ночами в надежде отыскать цивилизацию этих агрессивных тумбочек?
Это уже он лично окрестил иначе новый вид разумных, весьма похожих внешне на названную мебель. За что получил упрёк от союзника:
– Да ты не столько меритократ, как расист! – Это такой на него наклеился ярлык ухмыляющимся графом. – А предлагаю я в срочном порядке разослать на все дальние форпосты и во все вооружённые силы разных миров строгую директиву: безотлагательно уничтожать существ, сходных с умбонами.
– О-о-о! Кто это из нас расист тогда? – завёлся Высший Протектор с пол-оборота. – А ты не подумал, что за многие тысячи лет остатки цивилизации этих мусорщиков пошли по совсем иному пути развития? Тем более что факт отсутствия с их стороны угрозы иным цивилизациям это косвенно подтверждает. Наверняка они осознали, что воевать и грабить – это преступно, и наверняка пустили свою энергию в иное, конструктивное русло. К примеру, занялись разведением экзотичных цветов или выведением бабочек умопомрачительных раскрасок.
– Ага! Ты и про кентавров говорил, что их можно исправить, перевоспитать.
– Нашёл с кем сравнивать! У плагри совсем иной метаболизм, они хищники, питающиеся свежей человеческой кровью. А тумбочки… э-э, вернее умбоны, по проведённым анализам питались только вареными овощами, то есть вообще вегетарианцы.
– Радостно слышать, – всё никак не унимался Дмитрий, – что себе подобными не питаются. Но ведь недаром их даже Предтечи опасались? Разве могли создатели Сети в данном вопросе ошибаться? В расход – значит в расход!
Спор мог продолжаться до бесконечности, но его мягко и вовремя остановила Кассиофия. Мужа она деликатно придержала за рукав, а хозяина застолья попросила:
– Ты наверняка рад встрече с отцом, поэтому расскажи, какие у тебя самые яркие воспоминания о нём в возрасте от пяти до восьми лет?
За столом все дружно примолкли, ожидая услышать нечто интересное.
– Есть несколько воспоминаний, – озадачился граф, перебирая в памяти детские годы. – Но чтобы хвастаться ими? Не рискну… Разве что одно, воистину яркое припоминается, да в свете нынешних событий – чуть ли не с мистическим подтекстом. Мы на военном параде, я сижу у папы на плечах, и мне отлично видны гремящие, сотрясающие всё вокруг лязгом траков танки. Мне ещё тогда очень-очень захотелось стать танкистом, и во время возвращения домой я вслух заявил о своём намерении. Помню, что мама меня пожурила и сказала: «Уже всё определено, ты станешь врачом!» Но папа ей возразил: «А мне кажется, наш сын станет путешественником или космонавтом. Сынок, хочешь быть космонавтом?» Конечно, о космонавтике в то время было престижнее мечтать, и в душе хотелось быть именно космолётчиком, но я решил объединить все три профессии в одну, и заявил…
После чего сделал паузу и стал демонстративно посматривать то на мать, то на отца, давая им право похвастаться хорошей памятью и заодно, пусть и косвенно, доказать, что они помнят многое из жизни своего первенца.
– Что-то мне смутно помнится, боюсь ошибиться в точности фразы, – пожал плечами Пётр Васильевич, давая возможность Анастасии Ивановне похвастаться памятью. Она и не стала отказываться:
– Дмитрий тогда сказал: «Стану врачом, который на космическом танке, как на «Скорой помощи», летает на другие планеты!»
Крафа даже в ладоши хлопнул от восторга:
– Вот как мечты сбываются! Потому что его костюм Хаюшь можно смело назвать танком, а уж людей на иных планетах он от смерти спас – видимо- невидимо.
– О! Да ты ещё и врач? – не сдержал своего удивления Пётр Васильевич. Но вместо графа ответил сам Тител Брайс:
– По нашим классификациям, он явно выше по силам, чем целители третьего уровня. И если бы занялся врачебной деятельностью вплотную, как ученики нашей академии, то уже через пару лет догнал бы меня, а то и обогнал по мастерству.
После такой лестной оценки талантов своего сына обрадовалась больше всех и громче именно Анастасия.
– Я верила, что ты станешь врачом! Пусть тебе и приходится отвлекаться на спасательные операции по всем мирам. – Заметив подобие иронической улыбки на лице своего первого мужа, не удержалась от дальнейшего хвастовства: – И вообще мои дети все гениальны! Про Диму и повторяться не стоит, Леночка вот-вот станет Торговцем с уникальными возможностями, а маленький Рамир уже в свои десять месяцев говорит связными фразами и знает все буквы алфавита.
Это она про своего младшенького сына вспомнила, тем самым подавая сигнал опасности, в первую очередь своему супругу. Потому что если дать императрице повод, она могла говорить о своём ненаглядном Рамирчике сутками. Поэтому Гривин Эзенберро, несмотря на обожание супруги, всё-таки нашёл
