в себе решительность для её остановки:
– Никто не сомневается, дорогая, что наш ребёнок самый лучший. Но мы сейчас хотим послушать о детских, и не только, воспоминаниях графа Дина. – И уже обращаясь к хозяину замка: – А мне вот всегда интересно послушать тех, у кого первый переход между мирами получился спонтанно. Собираю такие истории и пытаюсь понять, как счастливчикам удалось выжить. Поделишься своей историей?
– Ну, со мной всё проще произошло, – в охотку стал рассказывать граф. – Гулял как-то по лесу, собирал грибы, да, как назло, ни единого найти не мог. Обидно, досадно, словно специально попрятались или передо мной толпа глазастых конкурентов прошлась. И настолько возмечталось мне отыскать грибы огромные да с меня ростом, что я не заметил, как в створ между мирами шагнул. Я их и раньше частенько замечал, но почему-то побаивался в них заходить и даже руками прикасаться. А тут невзначай и провалился. Грохот, молнии ослепили, чуть даже обожгло… Крутануло, как лопасти мельницы, головой обо что-то приложило… Вначале мысль мелькнула, когда всё затихло, что на оголённый кабель наступил высокого напряжения. Но потом вылежался, руки-ноги ощупал и давай подниматься, опираясь на ближайшее дерево с белой, мягкой корой. Подняться полностью не удалось, упёрся головой в ветку. Отстранился, а надо мной нечто в виде широкой, выступающей каймы. Отошёл в сторону ещё на пяток шагов, оглянулся, да так и сел пятой точкой на землю. Минут пять пялился на диво дивное и только потом понял, что передо мной боровик. И не просто в мой рост, а выше на полметра…
– Это где ж такие растут? – попытался уточнить Крафа.
– Потом я этот мир назвал Грибной. Но вначале, пока не стемнело, был уверен, что на Земле остался. И две версии происходящего придумал: либо вокруг меня бутафорский лес с ненастоящими грибами, либо у меня галлюцинации после удара током. Сделал костёр, прожарил несколько кусков, вырезанных из гриба, съел, точнее говоря, объелся, потому что соль и две луковицы с хлебом у меня имелись с собой. И лишь после слишком быстрого наступления ночи (по наручным часам вечер ещё только начинался), когда увидел сразу несколько лун на небе, стал догадываться, что я куда-то влип.
– И сразу рванул обратно, на Землю? – навис над столом отец.
– Увы! Ещё пять дней там топтался да осматривался, гигантским каньоном любовался да видимые мне створы пытался на единую схему нанести. А когда понял, что они в строгом шахматном порядке по всей поверхности планеты расположены, представил свой лес, где грибы изначально найти не мог, да и шагнул, глаза зажмурив.
Повисшую паузу оборвала Анастасия Ивановна.
– А звери там дикие, змеи?..
– Нет там никого из живности, – ответил Дин, добавляя как нечто незначительное: – За редким исключением, которое я уже в последующие посещения отыскал.
– Э-э, союзник, да ты везунчик! – резюмировал рассказ Трибун Решающий. – Отделался безболезненно и без всяких тяжких последствий.
– Да нет, тяжкие последствие были, – с непередаваемым трагизмом признался Дмитрий. Судя по блестящим глазам графини, она уже знала концовку истории, но старалась сидеть с самым невозмутимым видом. А вот император Эзенберро не выдержал и поторопил:
– Что за последствия? Да ещё и тяжкие?
– …Меня выгнали с работы за прогулы.
Посмеялись все, хотя многие и не поверили. Но почин был сделан, до конца ужина все старались рассказывать только весёлые истории с концовкой, полной оптимизма.
Глава 33. Застолье дел не отменяет
Ужин ещё продолжался, а пустующих мест за столом стало больше. Вначале, несмотря на свой рост, незаметно смылся Тител Брайс. Но раз учёному и Высшему целителю надо уйти, никто его даже окликнуть не посмел. Затем Хотриса и Шу’эс Лава след простыл, а там и хозяин замка передал бразды правления ужином в ручки своей очаровательной супруги:
– Дорогая, ты развлекай гостей и потчуй, а мне надо с союзником утрясти несколько формальностей. А то когда мы ещё с ним увидимся с нашей занятостью? Хе-хе! Да и ненадолго мы…
Тотчас оба подались в кабинет Дмитрия, которым он, по сути, пользовался весьма и весьма редко. А тут пригодился. Причём не для формальностей, как было оглашено, а для согласования более важных проблем, о которых Крафа заговорил сразу в коридоре:
– Дружище, у нас накопились проблемы, требующие немедленного разрешения.
– Ты про умбонов-мусорщиков?
– Забудь про эти «тумбочки», которых наверняка уже превратили в труху черви истории. Оглянись вокруг, и ты поймёшь, что меня беспокоит.
– Надеюсь, не мой замок, гостеприимный для всех твоих родственников?
– Прекращай паясничать! – стал раздражаться Гегемон. – Прекрасно понимаешь, о чём я. Срочно надо решать проблемы с миром Янтарный и разобраться с изоляторами Свинга Реальностей.
Пропуская гостя в раскрытую дверь, граф досадливо поморщился и не удержался от упрёка:
– Куда ты так спешишь? Вроде бы ничего не горит? Веками всё тянулось без изменений, значит, ещё месячишко перетерпит.
Хотя понимал, что пошевеливаться в данных направлениях следовало ещё вчера. Странный лабиринт, ведущий к колоколу Клоцу и лишающий памяти,
