оплодотворения четверти женщин империи может таких бед сотворить, что и про Бориса забудут… Лишь бы его привезли! А уж я постараюсь поддержать сына не только добрыми словами и сочувствием. Никто из тюремщиков и не догадывается о наших семейных знаках, благодаря которым всё сказанное надо воспринимать в противоположном ключе. И никакая запись им не поможет для расшифровки глубинной сути нашего разговора. Ещё лучше, чтобы Борис мог и сам общаться? Сумеет ли? И в каком он сейчас состоянии?..»
О таком задумываться вообще не следовало, и Пётр максимальными волевыми усилиями переключал свои мысли на иную тему: триумфальное, фантастическое выздоровление. В этом плане успехи организма в самоизлечении просто потрясали. Полностью исчезли или уже не беспокоили многие недуги или болячки. Исчезли одышка и усталость. Кровь очистилась, шлаки вышли из организма идеально. Мышцы пружинили и играли так, словно готовы провести полноценный боксёрский поединок или весь футбольный матч пробегать. Ну и самое главное, что теперь все внутренние секреции, железы и почки с печенью, могли давать полноценное биологическое вещество, которое в итоге обязано поспособствовать побегу. Наука лаомских шаманов не прошла даром и вскоре готова была себя показать во всей красе. Лучший ученик Грандов, единственный, кто за последние семьдесят лет получил титул Познавшего, научился производить в себе не только отравляющие вещества, но и некоторые едкие щёлочи и даже определённые взрывчатые соединения. Хотя шаманы утверждали, что такой успех достигнут только благодаря особенностям организма их ученика, которые наличествовали лишь у людей древности.
Ну и сейчас полученный титул Познавшего давал при здоровом теле шикарные возможности воспользоваться послаблениями режима, улучшениями условий заточения. Туалет, ширма, отсутствие пут, всего один жгут к поясу, относительная свобода передвижения – всё это в сумме давно сформировало в голове у Петра чёткий план побега. Недоставало только здоровья. И сегодняшней ночью стало понятно: оно (вожделенное здоровье) благополучно возвращается!
При таком обильном питании уже завтрашним утром можно начать запасаться нужными для предстоящего действа ингредиентами.
…Что узник и стал делать, проснувшись по внутреннему будильнику за полчаса до официального подъёма. Потом только и оставалось, что во время краткого омовения и посещения туалета отложить первые порции наработанного для побега биологического материала да припрятать его в совершенно немыслимых для наблюдателей местах своего узилища. Хотя должной практики не было уже много лет, умения Познавшего не подвели.
«Талант не пропьёшь, – самодовольно рассуждал русский офицер, вспоминая родную Землю с теплом и ностальгией. – Кто научился ездить на велосипеде, из винтовки тоже не промажет…»
Ну и во всём остальном во время завтрака постарался себя вести как обычно. Уже привычно и сноровисто разжевал каштаны в количестве четырёх штук. Разве что лишний раз порадовался за свои зажившие дёсны и за совершенно переставшие болеть зубы. Попутно хорошенько обдумал звучащую в голове строчку какой-то песни:
«Кровно я с тобою связан, я везде тебя найду!»
Нечто подобное отец подозревал изначально. Ведь не мог старший сын Дмитрий явиться из несусветной дали методом слепого поиска? Наверняка использовал некие технические методики, с помощью устройств усиливая кровную связь, а потом и ориентируясь по только ему видимой тропе в межмирском пространстве. Всё говорило о подобном: и сам визит, и уход вместе с окровавленными кусками тел спецназовцев, и всё лечащие каштаны, поставляемые вместе с несколько неординарной линией связи.
Но именно эти неординарность и редкая периодичность на этот раз заставили Петра Васильевича тщательно продумать свой мысленный крик-ответ. Следовало вложить как можно больше полезной информации и в то же время не раскрыть главных своих секретов. Ведь по большому счёту нельзя утверждать, что всё вокруг происходящее не подстроено с какими-то особо изощрёнными целями. Той же жандармерией, к примеру, или особым департаментом. Например, за стенкой установлены новейшие гипнотические устройства, которые вбивают в сознание какие угодно фразы. А в ответ ждут, что узник раскроет свои секреты. Ну и каштаны подбрасывают, попросту затмив разум и скрывая подскакивающего к столу раздатчика. А оздоровление началось благодаря вводимым через пояс новейшим лекарствам.
Могло такое быть? Пусть с большой натяжкой, грубо притянутое за уши? Чем судьба не шутит! Лучше перестраховаться. Поэтому заключённый прокричал мысленно следующее:
«Готовлюсь к побегу! Если всё пойдёт, как запланировано, через два-три дня меня здесь не будет. Потом меня никакие ищейки не найдут. Но меня волнует, как мы в дальнейшем свяжемся?..»
Звучащая в голове фраза – тут же исчезла оттуда. Значит, где-то там, в неведомом далёко, всё прекрасно поняли и согласились с услышанным. Теперь оставалось присмотреться к тюремщикам и правильно интерпретировать их действия. А они начались с нарушения распорядка дня. Положенные узнику три часа времени, которые он тратил, осматривая мировой Интернет, вдруг отменили. Экран остался безжизненным, как и настольная консоль управления. И через полчаса постоянных выкриков в камеру и угроз объявить голодовку в узилище стали стекаться знакомые и незнакомые лица.
Вначале появился напыщенный франт из имперской жандармерии в ранге старшего советника с двумя сопровождающими его следователями. Но не успел он рта открыть, как явилась глава особого департамента с маячащим у неё за спиной мордоворотом и молча, явно демонстративно уселась на самое лучшее, центральное место по ту сторону от обеденного стола. Франт стрельнул в неё глазами, словно вопрошая: «Нельзя было через камеры наблюдать?», но вслух ничего подобного не высказал. Зато рьяно приступил к шантажу узника. Нагнетал, так сказать, давление.
